8.
Виктор Степанович два или три дня возился с берестой, уйдя с головой в расшифровку таинственных знаков, написанных на ней. На вопросы жены отвечал невпопад, был сосредоточен и хмур. Маня знала, что так было всегда, когда муж был поглощён работой, и у него не всё ладилось. Поэтому она не придавала такому поведению супруга серьёзного значения.
Когда Виктор Степанович расшифровал знаки, содержание написанного поразило его. Он снял очки и потёр лоб руками. Потом задумчиво сидел, кусая кончик заушника, придвигал к себе бересту, удивлённо рассматривал неровные, будто обугленные края, старославянские буквы, титлы, кое-где полустёртые, и ещё больше удивлялся.
«Почему только два листка? — думал он. — Должны быть ещё, по крайней мере не меньше десятка. Это середина, какая-то глава из более или менее заполненного дневника, ведущегося нерегулярно, от случая к случаю… Величайшая находка, великое открытие! Притом это не Новгород, не его берестяные грамоты, а судя по событиям — это московское княжество в начальном периоде своего становления, Северо-Восточная Русь, правопреемница Руси Киевской. Это запись человека, пращуры которого, выходцы и Киева, ушли или в дружине князя, или гонимые местной знатью в вольные места на сверпо-восток, в дремучие леса, в болота, обретая свободу и физическую, и духовную… Что там говорить о гривне, которой цены нет? Золотое украшение времён Киевской Руси, вещь, принадлежавшая князю-воителю Святославу Игоревичу и отданная им за мужество, проявленное на ратном поле в битве при Доростоле на Болгарской землое, русичу Гориславу. Если бы таких берестяных страниц было бы с десяток?! Какой свет могли бы они пролить на отрезок времени, начиная с княгини Ольги и кончая, несомненно, Дмитрием Донским, а возможно и Иваном III. Частная жизнь той эпохи, дневник волхвов, ворожба и заклинания — это ж изумительно!.. Здесь и обычаи, и нравы, и фенологические наблюдения, предания, передававшиеся из рода в род, из поколения в поколение — и всё это у кого-то под спудом! Кто их хранит, кто их нашёл и где?»
Вошедшая в комнату Маня, чтобы пригласить супруна к ужину, внимательно посмотрела на Виктора Степановича, спросила:
— Что ты такой тихий? Удалось прочитать? — Она присела на стул напротив мужа.
Виктор Степанович с жаром принялся ей рассказывать о находке, о содержании грамоты…
— Откуда они у тебя? — спросила жена, выслушав рассказ Виктора Степановича.
— Вадим принёс. Помнишь, приходил такой раздобревший кооператорщик.
— Как не помнить! Он и раньше у тебя был несколько раз.
— Бывал, бывал, — задумчиво проговорил Виктор Степанович и горестно воскликнул: — Ещё бы листов пять-десять! Это ж научное открытие! Ведь они должны быть! И у кого-то валяются где-нибудь в сарае или в гараже. Это не должно пропасть! Надо спешить, пока не сожгли, не выбросили, не растеряли…
— Не расстраивайся, — успокаивающе сказала Маня. — Эти же нашлись! Найдутся и другие. Спроси у этого Вадима. Наверняка он не все тебе отдал.
— Ты права, — задумчиво проговорил Виктор Степанович, положил очки на стол и проследовал за женой на кухню.
За ужином Виктор Степанович размышлял про себя, рассеянно проглатывая пищу. Надо бы найти Вадима, полагал он, и узнать, кто тот невежа, которому в руки попали столь ценные реликвии старого времени. Затем сходить к тому человеку, записать его рассказ, узнать место, где нашёл бересту.
«Черти полосатые, — ругался он про себя. — Коммерсанты, купчики, разбойники с большой дороги, ради наживы, алчности своей ненасытной готовы распродать, что угодно, кому угодно, как вас земля держит! Но почему так получается, что эту гривну, бересту нашёл не он, который знает, какую материальную и историческую ценность они представляют, а находит другой, которому дороже блестки золота, а не старый манускрипт, берестяная грамота, первоисточник знаний о жизни русского народа конца ХII, начала ХIY веков».
Виктор Степанович надеялся у Вадима получить адрес продавца гривны, а у того узнать — сохранились ли ещё куски бересты с письменами. Вот было бы здорово, если бы сохранились! Где контора «лошадиного» кооператива, или офис, как сейчас стали называть представительство, Виктор Степанович, естественно, не знал. Не знал он и номера домашнего телефона Вадима, если тот имелся, и поэтому он решил сходить нему домой и обо всём расспросить в личной беседе. Чтобы наверняка застать Вадима дома, надо идти или рано утром или вечером. Виктор Степанович выбрал первый вариант, полагая, что утро вечера мудренее.