Вадим усмехнуся, довольный произнесённой речью, посигналил ехавшей впереди автомашине, чтобы водитель уступил дорогу. И, выехав на проспект, покатил к вокзалу. Валерка больше не проронил ни слова, бесцельно глядя на мелькавшие за стеклом дома.
У железнодорожного вокзала Вадим приткнулся вблизи «шайбы» — в недалёком прошлом пристанище любителей пива, — вышел из машины и пошёл к кафе “Дорожное”, где по обыкновению можно было застать Яшку-сблочника, пропивавшего «заработанные» деньги. За ним поплёлся Валерка.
У оштукатуренной, покрашенной, но уже полинявшей от дождей стены здания, курили трое мужиков, по виду работяг, громко разговаривали, пересыпая речь отборным матом, громко смеялись и сплёвывали на замусоренный асфальт. Одного из них, Вадим узнал.
— Привет, кореш, — поздоровался он с ним.
— А-а, кооператорам зелёный свет, — растянул губы в улыбке «кореш» и услужливо повёл рукой в сторону двери, как бы приглашая заходить, и осведомился: — Как работает частное предприятие?
— В стадии становления, — отозвался Вадим и спросил: — Ты случайно Яшку не видел?
— Чашкина?
— Его.
— Видел.
— Давно?
— Десять минут назад.
— Где?
— Где? На его коронном месте. В кафе сидит. Угощает своих корешков. И нам налил.
— Видать, подработал?
— Притом с большим наваром. Ступай в кафе, найдёшь Яшку-чашку.
Поднявшись по выщербленным ступенькам кафе, Вадим толкнул когда-то стеклянную, а теперь заделанную листами жести, дверь, отчего она задребезжала, и вошёл в зал. Посетителей было немного. В кафе вином не торговали, но смотрели сквозь пальцы на тех, кто приносил с собой и из-под стола распивал принесённое, видимо, были рады и тому, что такой посетитель брал на закуску как минимум полпорции пельменей. В основном в этом кафе подкрепляли свои силы приезжие, хотя и местные заглядывали, в основном, кто работал рядом. Ассортимент блюд был небогат, но утолить голод было можно.
За угловым столиком в тени занавески Вадим увидел Яшку, лениво развалившегося на стуле. Сбоку от него сидел мужчина в клетчатой рубашке, с наброшенным на плечи пиджаком. На столике стояли тарелки с недоеденным овощным салатом и бутылка минеральной воды. У ног Яшки лежала дерматиновая сумка, из которой высовывалось горлышко бутылки с алюминиевой пробкой. Персонал кафе знал Яшку как облупленного. Он не скрывал, за чем сюда приходит и это ему сходило с рук.
Был он невысоким, но крепким угрюмым мужчиной лет пятидесяти семи, с широким лицом, на котором блестели плутоватые глаза. На левой щеке был шрам в виде полумесяца. В недалёкие годы он работал на железной дороге — укладывал шпалы и вбивал костыли, — повредил себе ногу и стал инвалидом. Пенсия была небольшой, и он подрабатывал случайными заработками. Говорили, что в молодости за убийство тянул срок в колонии, но сам он об этом никому никогда не рассказывал, хотя по тому, как он пересыпал свою речь блатными словечками, можно было подумать, что он эту лексику в местах отдалённых слушал не один год. В определённом кругу его знали как сблочника, то есть человека, промышлявшего кражей вещей у пьяных.
Яшка сидел так, что видел всех входящих в кафе. Поэтому он сразу заметил Вадима, которго знал этак лет десять. Познакомились они на яме — месте хранения краденных вещей — у Валета, который каким-то образом был связан с Вадимом, отмотавшим свой срок в своё время за участие в подпольном развитии производства товаров ширпотреба. Заметил Яшка Вадима, но вида не подал. Вадим направился к его столику, взял металлический стул и присел, ни слова не говоря, напротив Чашкина. Яшка протянул руку Вадиму и улыбнулся, отчего беловатый шрам на щеке полез к уху.
— Сколько лет, сколько зим, — сказал он, окидывая взглядом Вадима, — Привет, формазон. Рад видеть, А ты, Валерка, чего стоишь? Присоединяйся! Я тебе бормотушечки налью. Не завязвал, поди, я думаю? — Он потрепал Вадимова холуя по плечу, когда тот сел на стул рядом.
Валерка ничего не ответил, продолжая делать насупленное лицо.
— Я отваливаю, — поднялся со своего места Яшкин сосед, видя, что в этой компании, которая решительно обложила Чашкина, он лишний, и стал натягивать пиджак на широкие плечи.
— Давай, Слон, — ответил Яшка. — Увидимся.