— Да, да. На шее были обнаружены следы удавки. Эксперты полагают, что прежде чем утопить вашего мужа, его задушили.
Слеёы покатились из глаз Мани. Она вытерла их платком.
— Поэтому, — продолжал старший лейтенант, — надо выяснить, может, кому-то было выгодно убрать Виктора Степановича, может, он кому-то мешал, какими-то своими действиями предопределил случившееся.
— Да что вы! — воскликнула Маня. — Кому мы нужны! Мы жили по-стариковски тихо, никому не мешали. Он был у меня чудаковатый. Всю жизнь проработал в музее и на пенсию ушел — работу не оставил, я в том смысле, что он и дома продолжал заниматься изысканиями в области истории и краеведения. Печатал свои статьи в газетах. Гостей мы редко принимали. К нему захаживали или старики, его друзья, или те, кому нужна была помощь, консультация по вопросам истории, кто-то, может, обнаружил старую рукопись, фотографию, монету, икону… Но это раньше, а в последний год никто, можно сказать, и не заходил.
— А с музеем он поддерживал связь?
— Я бы не сказала. В музей, когда он… умер, я сообщила, но из начальства никто на похороны не пришёл. Были две сотрудницы-пенсионерки, с кем он когда-то работал. Много времени прошло, как он ушёл на пенсию, больше пятнадцати лет, его уже никто из молодых не знает…
— Из его вещей ничего не пропало? Ведь он собирал старинные вещи, монеты? Когда он ушёл из дома, в тот день… он ничего с собой не брал?
— Всё на месте, я смотрела. И тогда с собою он ничего не брал. Он ведь в магазин пошёл. Деньги, что на молоко я ему тогда дала, при нём были, все до копейки, в кармане пиджака лежали… — она снова вытерла набежавшие слёзы.
— Скажите, обыкновенно он в какой магазин за молоком ходил?
— Да в свой, тут не далеко, у нас нет специализированного, молоко продают в обыкновенном продуктовом магазине.
— Он самый близкий к вам?
— Да, ближе всех и удобнее до него добираться.
— Что же он тогда в центр города ходил?
— Молоко не всегда бывает, может, в тот день не было, он и поехал на Клементьевку или в центр.
— Я проверял. Судя по накладным, в тот день молоко в ваш магазин завозили. Утром оно было. И в то время, когда ваш муж уходил, оно имелось в продаже. Кончилось под вечер. А скажите, не мог он сразу поехать в центр за молоком?
— Зачем, если рядом есть. Он не молодой бегать по городу. Денег лишних у него не было. Другого чего я ему брать не наказывала.
— Он не скрывал от вас ничего?
— А чего ему скрывать! Вся его жизнь — это дом, да его увлечения…
— Может, он на встречу с кем поехал?
— Не знаю. Он всегда говорил, если куда уходил, говорил на какое время уходит, когда придёт. Он был принципиальным человеком, и если обещал, то выполнял обещанное.
— Может, пьяная ссора?
— Да что вы! Он не пил.
— В желудке не обнаружено спиртного…
— Он был миролюбивым человеком, от скандалов старался уходить… И он всегда обо всём мне рассказывал. За неделю до смерти он ходил к одному человеку, так он меня, как обычно, предупредил, и пришёл вовремя.
— А что за человек, к которому он ходил?
— Я его плохо знаю. Зовут его Вадим, сейчас он как бы председателем кооператива работает… Раза три он был у нас за последние три-четыре года. Он занимается сбором различных предметов старины, Виктор Степанович консультировал его по отдельным вопросам. Заходил он к нам дней десять назад…
— Зачем он приходил?
— Тоже за консультацией. Вот, — Маня поднялась со стула, прошла в другую комнату и вернулась с двумя свёрнутыми в трубку жёлто-коричневыми с неровными краями свитками, — Вот… эти куски принёс он и попросил прочитать, что здесь написано.
Проклов внимательно рассматривал будто обугленные свитки. Видно, они были отреставрированы, потому что на их поверхности явственно проступали хитросплетённые буквы.
— И прочитал Виктор Степанович?
— Прочитал и очень расстроился.
— Чем же?
— Переживал очень. Это вроде старинного, очень древнего дневника, как он мне рассказывал, ХIII–XIY век, очень много интересных сведений о жизни того времени. Муж говорил, что эти куски по находящейся на них информации ценнее Новгородских берестяных грамот. А переживал оттого, что недостаёт других кусков, и он не знает: то ли их не было, то ли они прпопали, когда их нашли. Вот он и пошёл к Вадиму узнать — не может ли тот раздобыть недостающие кусочки.
— И что ему тот ответил?
— Сказал, что он их где-то нашёл, что они ему не нужны и пусть Виктор Степанович оставит их у себя, и что других у него нет.
— А не могли эти куски бересты послужить причиной смерти вашего мужа?