— Но я видел собственными глазами, — не сдавался Николай.
— Мало ли что во сне привидится. Мне во сне однажды Екатерина Великая пригрезилась. Наградила меня орденом Андрея Первозванного… Сон есть сон…
— Так вот после «сна», как ты его называешь, я побывал на кладбище…
— И что же ты там увидел? — с усмешкой спросил Владимир Константинович. — Живых мертвецов?
— Мертвецов живых и мёртвых я не видел…
— А что же все-таки увидел? Раз начал — договаривай!
— Надгробие твоего «внучатоправнучатого» дядюшки…
— Хватит меня разыгрывать, — сделал недовольную физиономию Владимир Константинович. — Неужели нет других тем для разговора?.. Ты, Афанасий, как военный человек, материалист, ты чего скажешь?
— Я верю Николаю, — ответил Афанасий. — Причём его «глюки», как ты их называешь, подтверждает ещё один человек…
— Ещё один сумасшедший?
— Почему сумасшедший, вполне нормальный человек.
— Какой-нибудь ясновидящий, экстрасенс? Вы, ребята, даёте, — покачал головой Владимир Константинович. — В прошлом году вы не были такими мистиками…
— Зачем мы спорим, — обратился к Лазутину Афанасий. — Машина у нас есть. Сгоняем на кладбище и найдём ту елку с обломанной верхушкой. Найдём надгробие, и всё станет ясным. Правда, Николай?
— Я согласен, — кивнул головой Воронин.
— Это идея, — согласился Владимир Константинович. — Дайте мне кружку холодной воды и погоним. — Не люблю липовых сенсаций.
Он напился и, вытирая рот рукой, проговорил весело:
— Ну, что, поехали? Сейчас я убежусь, что все ваши рассказы абсолютная чушь. В этом вопросе могут быть только две версии: или вы меня разыгрываете, или Николай подвержен галлюцинациям, о причинах которых я уже сказал впереди, — закончил он свою тираду, как профессор, читающий лекцию своим студентам.
— Это ещё надо посмотреть, — уверенно проговорил Николай. — Глюки это, или правда.
— Будем посмотреть, — усмехнулся мрачно Лазутин.
— Заводи мотор, Фома неверящий, — обратился Николай к петербуржцу.
Ему самому захотелось ещё раз посмотреть на могилу шального отставного военного. Если бы не брошь умершей жены, неожиданно оказавшаяся у него в комнате, он и сам бы сомневался во всём с ним происшедшем, невзирая даже на прочитанные бумаги Тулякова.
Они забрались в кабину, Владимир Константинович дал газу, и «Газель», подпрыгивая на неровной дороге, поехала к селу Спас-на-Броду.
Несколько километров ехали по лесу, по узкой дороге на малой скорости, подпрыгивая на ухабах и увязая по ступицы в глиняной жиже. «Газель», уверенно управляемая Владимиром Константиновичем, катила к кладбищу. Друзья сидели молча, смотря, как ветки хлещут по кабине, по капроновому тенту.
У входа на кладбище машина остановилась. Владимир Константинович поставил её в стороне, чтобы не мешать проезду, и они направились к входу. Кладбище было старое, но ничто не говорило об этом, кроме останков двух кирпичных столбов, которые когда-то были соединены арочной перемычкой с крестом наверху.
На кладбище было тихо, посетителей было мало: молодая чета хлопотала у свеженасыпанного бугорка, поправляя венки и ставя цветы в банки с водой, а две пожилые женщины красили ограду у семейного захоронения. Ветер шевелил листву на деревьях да неугомонные птицы перелетали с ветки на ветку.
Сначала по предложению Афанасия они направились на могилу Степана Загодина.
— Раз мы его похоронили, — сказал он, — то должны и отвечать за его могилу.
Она была в таком же состоянии, в каком они оставили её осенью прошлого года. Глиняный холм провалился в яму и покрылся зеленоватым налетом. Кое-где пробивалась молодая трава, упорно завоевывая жизненное пространство.
— А никто Степана и не посещал, — проронил Николай. — Родной внук забыл своего деда.
— У него дела есть поважнее, — откликнулся Афанасий.
— Мог бы нанять кого-нибудь из местных, кто бы согласился ухаживать за могилой, — сказал Николай.
Они раздобыли за соседней оградой штыковую лопату и поправили глиняный холмик.
— Теперь порядок, — проронил Николай, оглядывая поправленную могилу.
— Ну так где твоя обломанная ель? — спросил Воронина Владимир Константинович, которому не терпелось установить правоту своих слов и доказать друзьям, что они глубоко заблуждаются, веря в разную чепуху.
— Минуточку. — Николай оглядел кладбище и уверенно сказал, указав рукой: — Пойдёмте в ту сторону.