— Он был настолько ошарашен нашим «камнем», что потерял самообладание и выдержку и выдал тем самым себя.
— Не знаю, — неуверенно проговорил Владимир Константинович. — Мне показалось…
— Я могу повторить вчера сказанные слова: он не такой умалишённый, как кажется или хочет казаться.
— Считаешь, что он нарочно дураком прикидывается?
— Вы сами видели, что не такой он и двинутый. Под конец говорил, как нормальный человек.
Они подождали ещё некоторое время — «капитана» не было — и направились к рабочим полигона, которые, сев в кружок, тут же под мусорной кучей, выпивали. На огрызке фанерного листа стояла начатая бутылка водки, на газете — сыр, колбаса, хлеб. До дуровцев долетели звуки губной гармоники и слова песни.
Вот бледной луной осветился
Тот старый кладбищенский двор…
А там над сырою могилой
Плакал молоденький вор.
— Мужики, — сказал Афанасий, когда они подошли к забубённой компании, — вы уж извините нас, что прерываем ваш отдых, — деликатно обратился он к троице, — «капитана» сегодня не видели?
— Обыкновенно Костя с утра здесь торчит, а сегодня его не было, — ответил тщедушный мужичок в облезлой дерматиновой куртке, шурша газетой и выкладывая на неё порезанные куски сыра. — Отсыпается, наверное.
— А что он — загулял?
— Всяко бывает. Вчера после вас какие-то друзья к нему нагрянули. Может, засиделись.
— С ним парень ещё был, — добавил второй собутыльник с губной гармошкой. — Белобрысый такой… Не знаете?
— И много к Косте друзей захаживает? — спросил Афанасий.
— Да раньше вообще никого не было. Перст перстом Коська был. А здесь попёрли. Вчера трое навещали.
— Из одной компании? — спросил Николай.
— Не скажу. После обеда парень зашёл, а к вечеру ещё двое прямо в каптерку. Минут тридцать они там пробыли, потом ушли.
— Все трое?
— Да нет. Парень остался.
— Они на машине приехали? — спросил Афанасий.
— Парень — тот на своих двоих, видать, притопал, а двое — на иномарке. Шикарная автомашина. Её на дороге оставили, а сюда пешком причапали…
— На синем «Саабе» подкатили, — уточнил марку машины товарищ мужичка, очищая кусок колбасы.
— Да никакие они не друзья, — вступил в разговор третий собутыльник, рослый мужик, в котором дуровцы признали вчерашнего матерщинника с ломом. Сегодня он не казался агрессивным. — Они не в первый раз приезжают. Я сам видел, как в прошлый раз он от них бежал. Друзья?! Кто же от друзей бегает.
— Когда это было? — повернулся к нему приятель в дерматиновой куртке.
— Дня два назад. Они его посадили в машину и поехали. Машина забуксовала в грязи на дороге. Я трос понёс. И сам видел, как Костя выскочил из машины и как угорелый побежал от них…
— Не врёшь? — спросил Афанасий, в упор глядя на плутоватую физиономию рабочего.
— Какой толк мне врать, — обиделся рабочий и потерял интерес к беседе.
Дуровцы переглянулись.
— Да наклюкался он, — убеждённо проговорил Лазутин. — Валяется в отрубе… Что с алкаша взять.
— А как выглядели эти… из машины? — обратился Афанасий к рослому рабочему.
— Обыкновенно. Один длинный, как мачта, другой толстый… лицо такое масляное, словно вазелином намазанное, — ответил рабочий. — Сразу видать — начальник.
— И долго они разговаривали?
— Долго. Горячились больно. Потом посадили Коську в машину.
— О чём говорили — не слышали?
— Далеко было.
Поняв, что мужики больше ничего не знают, Афанасий скомандовал:
— К машине! Поехали к «капитану». — И первым пошёл к дороге.
Компания мусорщиков, видно, пропустив ещё по рюмке, развеселилась. До дуровцев долетел раскатистый смех, звуки губной гармошки и слова блатной песни:
Ах, милая, бедная мама,
Зачем ты так рано ушла?
Со светом простилася рано,
Отца подлеца не нашла…
Уже подъезжая к посёлку, Николай сказал:
— Не нравится мне это. Эти друзья. Не слишком ли их много для одного собирателя бутылок?
Ему никто не ответил, но Афанасий сказал, продолжая свои мысли вслух:
— Сам назначил встречу и не явился.
— Он передумал, — отозвался Лазутин.
— Тут что-то не то, — покачал головой Воронин и задумался.
Его сомнения подтвердились.
Машину, как и в прошлый раз? оставили у хозяйственного магазина и прошли к дому «капитана». Калитка была открыта. Вечером прошёл мелкий дождик, и было сыро.