Субботин собирался на первое свидание с Любой, памятуя, что нельзя дважды произвести хорошее первое впечатление, а значит оттого, как оно начнётся и пройдёт, зависит – будет ли продолжение, или будет финал. Ночь перед выездом прошла беспокойно, в полусне. Казалось бы – что такого необычного должно произойти? С Кашириной он знаком достаточно, чтобы представить картину их встречи; в его жизни было немало первых свиданий, опыт был. Предварительной подготовки – их разговоров – было достаточно много. И всё же… Но он надеялся только на одно – они встретились не случайно, и никакого другого варианта, кроме продолжения их встреч быть не могло.
– Бурька, опять остаёшься за старшего, – напутствовал он кота, насыпая ему побольше корма. – Чтобы ни одна мышь не проскочила в дом! Понял?
Кот, растянувшись на подоконнике, в ответ только помахивал огромным хвостом, будто понимая, что спать ему сегодня придётся одному.
Егор первым делом заехал на заправку, залил полный бак бензина, а затем поехал на рынок, у которого он тогда ждал компанию коллег. В этот раз он не стал рисковать, а заехал во двор, подальше от гаишников. Прикупив бутылку коньяка, яиц и краски для пасхального стола, коробку конфет и говорящего Чебурашку, он решил, что ехать далеко, поэтому цветы лучше будет взять в М-ске.
И вот наступил этот долгожданный момент – машина практически полностью укомплектована, он собран и подтянут, ключ в замке зажигания.
– Люба, моя хорошая, я выезжаю! – не сдерживая радости в голосе, говорил он по телефону.
– Да, Егор, я жду тебя, – отвечала Люба. – Только не гони сильно, не торопись, хорошо?
– Люб, я очень-очень хочу тебя увидеть! Поэтому не переживай, я доеду!
– Будешь заезжать в город, позвони, я расскажу, как проехать ко мне! Не заблудишься?
– Кто, я? Обижаешь, Любань! Я тебя с закрытыми глазами найду! В любом городе, деревне и стране!
– Ну, счастливого пути, я очень жду тебя! Дорогой связи почти нет, так что как только подъедешь – позвони!
Егор от таких слов, в который уже раз, ощутил прилив сил и какой-то вселенской радости, наполнившей его сердце. «Разве мог я предположить, когда ходил здесь в ожидании их, когда встретил их и проходил по этому тротуару, – что через месяц я с этого места поеду к самой лучшей женщине мира?!» – радовался он.
Дорогу он знал только по карте. Но федеральную трассу трудно было спутать с просёлочной или местной дорогой, а потому он уверенно жал на газ и орал на весь салон песни. Вскоре пошёл небольшой дождь и дорога стала скользкой, однако Егор давно водил машину и знал главное правило на такой дороге: быстро едешь – тихо понесут. Он сбавил газ и наслаждался ездой и окружающей таёжной природой. «Не будь у меня диплома с «вышкой», стал бы я дальнобойщиком, однозначно, – думал он, глядя на разномастные фуры, в изобилии встречающиеся на пути. – Едешь себе, размышляешь, впечатляешься, – красота!»
Он был в пути уже около двух часов, когда въехал в большой посёлок и у дороги увидел кафе. Решив передохнуть, Егор свернул с трассы и припарковался на стоянке рядом с небольшой иномаркой. В кафе было пусто, только у входа посетителей встречали три свирепого вида чучела медведей, да за одним из столиков сидела молодая женщина лет тридцати. Егор подошёл к стойке, заказал чашку чёрного кофе и пирожок с картошкой. Кофе был горячий и он, сев за столик стал медленно помешивать его ложечкой и смотреть на женщину.
Смотреть было на что: женщина оказалась настолько красивой, что, такую красоту, подумалось ему, можно было разглядеть даже затылком. Чёрные блестящие прямые волосы, гладко причёсанные, с пробором посередине и густые прямые брови над чёрными глазами выдавали в ней схожесть с донской казачкой. Губы, подкрашенные тёмной помадой, подчёркивали их идеальные линии. Особую привлекательность её лицу округлой формы с заострённым подбородком, придавал ей прямой узкий нос и слегка выпуклые, какие-то детские щёки, чуть подрумяненные.
Егор любовался ей и потихоньку прихлёбывал кофе. Он любил смотреть на красивых девушек, как на всё красивое и совершенное. От этого он получал эстетическое наслаждение. Нет, он не думал о них, как о тех, с кем хотелось бы познакомиться: невозможно объять необъятное, – а потому просто любовался ими и радовался, что в мире есть красота, а не только убожество и вульгарность.