Блямкнул телефон, оповещая, что пришло смс-сообщение, Георгий нехотя нажал кнопку, прочёл: «Ты меня забыл совсем? Может, подвезёшь сегодня до дома?» Он глянул на часы – время было без пятнадцати минут восемь. «Мне завтра на курсы рано, ничего не получится, в следующий раз» – ответил он и, прикрыв топку камина, спустился вниз, на кухню. Кот последовал за ним.
Включив чайник, Егор прошёл в зал и посмотрел в окно. Вечер был в разгаре, но ещё было видно находившееся в нескольких сотнях метров от дома озеро, покрытое льдом, и сосново-кедровый лес вдоль берега. Он любил сидеть в кресле и смотреть в окно, особенно осенью, когда и красота природы, и грусть какая-то смешивались в один коктейль и дарили ему особые, волнующие и покусывающие душу ощущения.
В такие минуты он чувствовал себя особенно одиноким, но чем сильнее ощущалось это одиночество, тем сильнее укреплялась в нём надежда, что жизнь ещё одарит его любовью. Не такой, от которой сходят с ума, а той, которая наполняет жизнь всеми красками радости и счастья. Хотя… есть ли такая любовь – ему ведомо не было. Но он верил, что когда-нибудь это случится, а потому одиночество не могло заставить его уйти в запой или залезть в петлю. Он жил и терпеливо ждал. Когда грусть всё-таки брала верх над надеждой, Георгий доставал тетрадь и сочинял песню, или просто стих. Но песен было больше, лирических, философских, переживательных.
И сегодня, думая о новых знакомых, ему захотелось излить печаль свою на тетрадный листок.
Когда-нибудь погаснет свет,
Когда-нибудь зажгу я свечи,
И я пойду искать твой след,
Тебя я встречу, тебя я встречу… – обращался он к той, пока ещё неведомой ему.
Чайник давно вскипел и даже остыл, а Георгий сидел в кресле возле окна и писал. Строки как-то легко, сами собой, складывались в его голове, и это подняло ему настроение.
Когда-нибудь пройдёт сто лет,
Возьму я трость, расправлю плечи,
И вновь пойду искать твой след,
Тебя я встречу, тебя я встречу… – с некоторой иронией продолжал он стих.
Глава 2
На следующий день на занятия Любовь Николаевна пришла, когда аудитория была уже полна «студентов» и лекция началась. Инна, её приятельница, с которой они, как оказалось, жили в одном городе, сидела с мужчиной, который представился вчера Георгием. Усевшись за свободную парту в конце аудитории, Любовь Николаевна заметила, что Георгий посмотрел на неё и кивнул головой. Она помахала ему и Инне рукой, и тоже покачала головой, показывая, как ей стыдно за опоздание. Достав тетрадь для конспектов, она стала делать короткие пометки, время от времени замечая, что Георгий то и дело посматривал на неё.
– А сейчас мы рассмотрим методы обобщения передового педагогического опыта, – вещала дама солидного возраста, но выглядевшая достаточно молодо и вполне привлекательно.
– Ирина Владимировна, давайте коротенький перерывчик сделаем, – предложил староста группы, воспитатель кадетского корпуса, – а то с непривычки тяжело так долго сидеть.
– Ну, хорошо, пять минут перерыв, – согласилась дама и вышла из аудитории.
– Так, ребята, – громко произнёс староста, – никто никуда не расходится! Есть предложение отметить восьмое марта! Какие будут пожелания?
– Давайте!
– А где? – послышались голоса.
– Да где-где, здесь и отметим, чисто символически, – ответил Эдуард, крупный мужчина с глазами навыкат, лет сорока.
– А по сколько скидываться? – спросил лысый, совсем ещё молодой парень, первый год работавший воспитателем.
– Мужики, давайте, подходите ко мне, обсудим, – сказал староста.
– А что женщины, не участвуют? – спросил кто-то из женщин.
– Конечно, участвуют, – шутливо произнёс Эдуард. – Праздник-то женский, так что ожидайте, сюрпрайз будет.
Обсудив суммы вложений, варианты алкоголя и способы приобретения, мужчины разошлись по своим местам, а в аудиторию снова вошла преподаватель.
– А вы чего сегодня не весёлый? – вдруг поинтересовалась у Георгия Инна. – Вчера, вроде, веселее были.
– Да? – переспросил Георгий. – Я, честно говоря, и не заметил. Да так, – продолжил он, – жаль, не удастся мне с вами праздник отметить.