Девушка снова с интересом посмотрела на Егора и сказала:
– Давайте, я вас так накормлю! Мне не жалко, честное слово! Егор! – крикнула она мальчишке лет шести, не дождавшись ответа Субботина. – Принеси бутылку молока, бегом!
– Сейчас! – ответил белоголовый малыш и убежал в кусты, к ручью.
Через минуту он вприпрыжку прибежал назад, держа в руках полуторалитровую бутылку молока. Он остановился около Егора, улыбнулся наполовину беззубым ртом, и смело произнёс:
– Дядь, держи!
Егор улыбнулся, потрепал его белокурые волосы, взял протянутую ему бутылку и сказал, пожав ему руку:
– Тёска, значит? Ну, привет, Егор! А меня тоже зовут Егор. Постой-ка…, – он поставил бутылку на стол, снял рюкзак и достал половинку шоколадки: – Держи, Егорка. Извини, брат, дорогой половину съел, так что не обессудь.
Мальчишка ещё шире улыбнулся и, взяв шоколадку, сиганул к ребятишкам.
– Егор, а где – спасибо? – воскликнула ему вслед девушка.
– Спасибо, дядь Егор! – ответил малыш.
Субботин усмехнулся:
– Весёлый у вас малыш, компанейский! Остальные тоже ваши? – поинтересовался он. – Только, тёмненькие, почему-то…
– Да нет, что вы, – ответила девушка. – Это племянники мои. Садитесь, кушайте, – снова предложила она, показывая на стул.
– Ну, что ж, мужчине грех отказываться от еды, – сказал Егор, – особенно в походе.
Он сел, открыл молоко, взял пирожок и стал есть. Прохладное молоко было таким вкусным, что он не смог удержаться, сказал:
– Вкуснотища!.. А, кстати, как вас зовут?
– Татьяна, – ответила она, одёрнув сарафан. – А вы куда сегодня ещё поедете? – вдруг спросила она.
Егор отпил несколько глотков молока и, утирая усы, ответил:
– Да не знаю даже, Тань. Где речка будет у дороги, там и остановлюсь. Пора уже ночлег присматривать, вечер скоро.
Татьяна вскинула на него глаза и сказала:
– Так вот, за горой уже, Бия течёт, там и останавливайтесь! Недалеко от дороги и место есть, очень красивое, прямо над обрывом полянка такая, небольшая. А за рекой деревня моя, её видно будет. А дальше не скоро место найдёте.
Егор посмотрел на неё, подумал: «Ёшкин кот, ох, и соблазнительная же ты девочка, Таня, и молодая… Что же делать-то?», а вслух сказал:
– Если было б с кем на эту красоту любоваться, ей-богу, остановился бы.
Девушка будто вспыхнула, тихо произнесла наивным, бесхитростным голосом:
– Ну…, если хотите, я могу прийти… Мне всё равно вечером делать нечего.
– А муж отпустит? – спросил прямо Егор, почувствовав, что тоже этого хочет.
– Муж – объелся груш! – захохотала она. – Муж в Казахстане остался, не захотел с нами ехать сюда.
– Так вы не местные? – спросил заинтересованно Егор. – И как вам живётся в горах? После казахских-то степей? Трудно, наверное, привыкать, взгляд привык далеко смотреть, а тут всё в горы упирается?
– Правда, – согласилась Татьяна, – поначалу вообще непривычно было, а потом ничего, привыкла. Три года уже здесь живём.
– И что, Тань, неужели за три года не нашёлся стоящий мужчина, для такой-то красоты?
Она тепло посмотрела на Егора, ответила:
– Да где ж его взять? В деревне одни алкоголики, а тут – все мимо проезжают, не задерживаются, – вдруг засмеялась она.
Около велосипеда остановился внедорожник, из него вышел молодой мужчина. Посмотрев на велосипед и прочитав надпись на крыле, он вдруг громко воскликнул:
– Кузбасс! – Он подошёл к столику, спросил: – Это ты, что ли, из Кузбасса?
Егор спокойно ответил:
– Ну, я.
– И всю дорогу на велосипеде? – удивился мужчина.
– Как видишь.
– Ну, ты силён, мужик! Я на машине запурхался уже катить, а ты – на велике… Уважаю! И куда ты, на озеро?
Егор, видя, что мужчина вполне дружелюбный, переменил тон, ответил:
– Ну конечно, хочу посмотреть, да искупаться. Говорят, там вода холодная?
– Ты что? Я попробовал – вообще, такой дубак! Но ты искупаешься, точно! Если такую даль отмахал на велике, то в холодной воде тебе искупаться – раз плюнуть!
Он тут же рассказал, сколько километров до озера, какая дорога и где лучше остановиться. Егор внимательно выслушал, положил бутылку с молоком в рюкзак и сказал девушке:
– Значит, Тань, поляна здесь недалеко?
– Да! – живо ответила она. – Вон, сразу за горой будет!
– Так и быть, задержусь, – сказал, улыбнувшись, Егор. – Ладно, дружище, будь здоров, я поехал. – Он протянул мужчине руку и пошёл к велосипеду.
– Давай, брат! Удачи тебе! – ответил мужчина.
Егор ещё с первого дня похода отметил, что практически все люди, с которыми ему приходилось так или иначе сталкиваться в дороге, относились к нему по-доброму и с уважением. Он и сам радовался, что надумал отправиться в путь: такой свободы дома никак не ощутишь. Люба всё равно была недосягаема, а здесь он отвлёкся от тяжести разлуки, и, хотя – по вечерам особенно – грусть-тоска заглядывала в палатку, но долго не могла терзать Егора – он засыпал быстрее, чем его голова касалась надувной подушки.