– Егор, я тебе говорила, что мы вряд ли сможем увидеться летом. Так что терпи, ещё месяц остался, – ответила Люба спокойно. – Ты сейчас приведи в порядок свои воспоминания, запиши, что ли куда-нибудь. Займись чем-нибудь…
Егор не выдержал, прервал её:
– Люб, ну неужели даже часа нельзя выкроить? Я же не прошу день или ночь? Хоть взгляну на тебя, хоть вдохну один раз, и мне хватит! Думаешь, легко мне без женщины столько времени?
Люба, усмехнувшись, ответила:
– А я разве тебя заставляю терпеть? Егор, я ничего не имею против того, чтобы у тебя были женщины. – Егор, ошалев, слушал и молчал. – Я же не говорю тебе, чтобы ты начинал новые отношения, но зачем же мучить себя? Я тебе разрешаю…
– Даже так? – наконец вымолвил Егор, почувствовав, как задрожали его пальцы. – Люба, но мне известно, что когда разрешают такие вещи кому-то, на самом деле – они разрешают это себе. Разве не так?
– Егор, мне сейчас не до этого, – ответила Люба, не меняя тон. – Но я тебе говорила, что если мне захочется прыгнуть к кому-нибудь в постель, я прыгну. Я же не обманываю тебя… Извини, мне надо бежать, проверять отряды, отбой уже был. Давай созвонимся завтра, хорошо? – Егор молчал. – Я рада, что ты вернулся, отдыхай, а я побежала. Целую! Спокойной ночи!
– Спокойной ночи, – вяло ответил Егор и бросил телефон на диван.
«Однако… – нервно подумал он, присев на диван. – Что-то с ней произошло за это время… Да, что тут непонятного? Недаром она говорила: «Неизвестно, что получится – неизвестно что получится…» Да всё известно: там такие люди каждый день крутятся, начальники, да главы… А кто я для неё? Так, романтик с большой дороги. Воспитатель… На фига я ей нужен, такой? Те большие и рядом. Не зря она мне всё напоминала, какие начальники у неё в любовниках ходили. Что же она, снизойдёт до рядового воспитателя, который за тридевять земель? Да нет конечно, и ежу понятно… Прыгнуть в постель… Молодец ты, Любовь Николаевна, прямолинейная ты моя. – Он встал, прошёл в кухню, достал бутылку водки, но, подумав, снова поставил её в холодильник. – Да-а-а, хорошие слова для встречи ты нашла, просто замечательные. Ну а я-то? Ну, какого беса влюбился в неё, ну?! Ведь она открытым текстом говорит, что я пустое место для неё, что ещё-то надо тебе? Изменить её решил? Спасти от дурного образа жизни? Ха-ха, Субботин. Спаси себя и хватит с тебя! – Он встал с дивана, стал нервно прохаживаться по комнате. – Как ты не поймёшь, Жорка, – это ты живёшь чувствами, это тебе нужна любовь, верность…, – рассуждал он, забыв о сегодняшнем происшествии. – А она живёт инстинктами: захотелось – прыгнула, не хочется – пошли все вон, я сама себе… Неужели ты не видишь – не способна она на любовь, не способна!.. Ай, ну и ладно, пойду спать. Хватит на сегодня эмоций и приключений» – сказал он про себя и, выключив в комнате свет, пошёл в спальню.
Спал Егор в эту ночь крепко. Ему снились пьяные мужики с Усть-Куюта, девушка на «КАМАЗе», и ещё много-много разного люду. Он спал и не слышал, как в полночь пропиликал телефон, оповещая о пришедшем сообщении. Впервые за полмесяца ему не мешали спать ни комары, ни натруженные за день перегона ноги, ни шум дождя, тарабанившего по палатке, ни ночной холод у реки…
Проснулся он, когда солнце вовсю светило в большое, в полстены, окно спальни. Он сладко потянулся, наслаждаясь тем, что не надо вскакивать, готовить кашу, паковать вещи, снова садиться на велосипед и до вечера крутить педали. Минут десять он повалялся, поглаживая ногой кота, лежавшего, как всегда, у ног хозяина. Взглянув на часы, Егор воскликнул:
– Ого! Однако же! Разоспался ты, Субботин, не на шутку! А ну, вставай, тебя ждут великие дела!
Он поднялся, радуясь отличной погоде и свободе от дорожных проблем. Часы показывали половину одиннадцатого дня. Егор спустился вниз, в кухню и, первым делом, взял телефон. Дисплей показывал два неотвеченных вызова: один от Григория, второй от Любы. Он с волнением прочёл Любино сообщение: «Егор, не сердись на меня. Я так устала за эти два сезона, ты бы знал – как. Я постараюсь в ближайшие дни выкроить время для нашей встречи. Завтра заканчивается второй сезон и я еду в деревню, а потом, может, через неделю, мы встретимся. Спокойной ночи тебе… Целую…»
– Ну, что ж! – громко сказал он вслух. – Жизнь продолжается! Та-ак… что же сегодня сотворит этот гений? – спросил он себя и, положив телефон, пошёл умываться.
Глава 7
Поговорить с Любой Субботину не удалось: она звонила утром, перед подъёмом, но к обеду времени на разговоры у неё не было: они лишь договорились созвониться вечером, перед отбоем. Однако Субботин, вспомнив, что собирались с Кузнецовыми на пикник, написал Любе сообщение, на которое получил ответ: «Вот и молодец! Развлекайся, не думай обо мне, у меня всё в порядке! Будешь дома – напиши. Целую…»