— Героиня в данном случае — это Нобу-кун. А ты вытащила его из тюрьмы, в которую он сам себя заточил, — пояснила Тии.
Мне показалось, я понимаю, что она имеет в виду.
— Поезжай вместе с ним в Париж. Возможно, вам придется прожить там какое-то время. И все же поезжай, — сказала Тии. — Похоже, ты все еще колеблешься, но ведь ты уже угодила в его сети, не так ли? А он угодил в твои и уже не сможет жить один. Думаю, я смогу показать тебе картину, которая поможет тебе понять это. Дай-ка мне свою руку.
Я посмотрела на Тии-сан. Ее глаза были открыты. Я ужаснулась, увидев глубину этих глаз. Я почувствовала, что не хочу дотрагиваться до нее, но решила, что это, наверное, инстинктивное желание избежать чего-то великого и огромного. И тем не менее, раз уж я специально приехала сюда, я осмелилась идти до конца и коснулась худенькой, с гладкой кожей руки Тии — спящей принцессы, которая не принимает участия в реальной жизни.
— Закрой глаза. Дыши в такт с моим дыханием. Это похоже на гипноз, нечто близкое к нему, но не он. Я просто поделюсь с тобой тем, что вижу. Успокойся, — сказала Тии-сан.
Я сделала так, как она велела. На темном экране перед моими глазами ничего не показывали. Однако через некоторое время в голове всплыла картина. Изображение возникло совершенно неожиданно.
Идет снег... Я вижу снег, плавно кружащийся в темном небе, подобно пылинкам или крыльям парящих птиц.
Я наблюдаю за этим снегом сверху, с неба. Я понимаю это, так как снежинки кружатся и падают подо мной. В какой-то момент я уже на дереве и смотрю на дорогу внизу. Спустя миг я могу разглядеть, что деревья растут вдоль проезжей части. Простая мощеная дорога. Коснувшись земли, снег тут же тает. И только крыши припаркованных машин покрыты пушистым слоем.
Откуда-то с противоположной стороны бредет Накадзима, на плече у него тяжелая на вид сумка, полная книг. Как я догадалась, что в сумке книги? Ее распирает изнутри в форме прямоугольника.
"Это же Накадзима. Любимый", — непроизвольно думаю я. Его сутулость, его длинные пальцы... Я люблю это все. И этому нет объяснения.
Когда он приближается, я внимательно рассматриваю его и замечаю, что он как-то похудел, выглядит болезненным и немного шатается. Наверняка ничего не ест и учится без передышки. Словно пытается уйти от преследования. Неожиданно Накадзима останавливается и смотрит вверх.
Возможно, я прозрачная и он даже не встречается со мной глазами.
Накадзима устало опускается на землю к опирается спиной о дерево. На улице ни души, и только снег плавно кружится в воздухе. Накадзима смотрит на снег. Смотрит ясными красивыми глазами. Это лицо человека, который наблюдает что-то приятное.
Потом Накадзима раскрывает сумку, битком набитую книгами, и медленно достает что-то неуверенным движением. Это та самая мотиами. Накадзима зажимает ее под мышкой, словно градусник, и закрывает глаза.
"Нет! Нельзя! Если ты уснешь в этом месте, ты умрешь!" — кричу я.
Я очнулась от собственного крика. Тии-сан смотрела на меня, продолжая держать мою руку.
Тут Мино-кун снова заговорил ее голосом:
— Сейчас ты видела картину прошлого и будущего Нобу. То, что с ним было, и то, что может случиться.
— Этого нельзя допустить, — сказала я, неожиданно разрыдавшись.
Я была взволнована как в тот раз, когда видела маму во сне.
— Это не до конца реальное событие, а только символ, но, разумеется, символ того, что может произойти в действительности, — равнодушно произнес Мино-кун, будучи всего лишь переводчиком.
Однако я смогла уловить тень скрытой печали в его глазах.
— Поняла. Я все поняла, — сказала я.
Тии-сан снова закрыла глаза и погрузилась в сон.
— Без сомнения, в Париже много хорошего. Возможно, там живется даже легче, чем здесь, — сказал Мино-кун, возвратившись в себя.
Так я поняла, что сеанс окончен.
— Сколько я вам должна? — спросила л.
— Пожалуйста, десять тысяч иен, — ответил Мино-кун.
— Так дешево?!
Я ожидала услышать слова о гораздо более крупной сумме за все, что здесь произошло, и была несколько обескуражена.
— Я ни от кого не беру больше, — пояснил Мино-кун.
Я внимательно посмотрела на Тии, снова лежащую с закрытыми глазами, собираясь поблагодарить ее, и заметила в изголовье кровати рамку с фотографией их мамы. Прежде я совершенно не обращала на нее внимания.
Немного перекошенное лицо, как две капли воды похожее на них обоих, позволило мне догадаться, что это их мать. Глаза на фото, помещенном в рамку из чисто белого дерева, смотрели точно в мою сторону.
И тут мне показалось, что я знаю эту женщину. Я видела ее по телевизору.
— Ах, Мино-кун! Я ничего не знала...
Думаю, Мино-кун понял все, что я хотела сказать.
Он только кивнул.
Я решила ничего больше не говорить.
— Пожалуй, мне пора...
Я встала. Напоследок я крепко сжала руку Тии, а она в ответ крепко сжала мою.
После я вышла из комнаты. — Удачи, — послышался слабый высокий голосок, похожий на щебет пташки.
Я обернулась, но Тии-сан по-прежнему спала.
— Давненько я не слышал голоса Тии, — сказал Мино-кун. — Раз она может говорить, могла бы и не использовать меня,
— Наверное, она думает о том, что брату тоже нужна работа, — предположила я. — К тому же на говорение тратится много энергии.
— Ну, значит, в моем существовании есть смысл, — улыбнулся Мино-кун.
— Не то слово! Для всех нас ваша жизнь очень дорога, — сказала я, искренне думая так.
Мино-кун молчал.
Это молчание было в точности таким же, как у Накадзимы, и у меня сдавило грудь. Молчание человека, который считает себя ненужным этому миру.
Выпив еще одну чашку чая, я вышла из дома. Мино-кун принес пустую пластиковую бутылку. Он сказал, что будет здорово, если я захвачу с собой немного воды из источника в качестве сувенира.
Озеро сегодня было покрыто рябью. Все потому, что был небольшой ветерок. В лодках никого не было, и они, одиноко привязанные, слегка покачивались в такт ряби.
Для меня все было как в тумане, словно я попала в сказочный мир.
Ветви деревьев, раскинувшиеся над поверхностью озера, тоже немного покачивались. Я заметила, что все это были многочисленные деревья сакуры. Должно быть, в период ее цветения это озеро окаймляется волшебной розовой дымкой.
— Когда цветет сакура, здесь, наверное, безумно красиво, — предположила я.
— Да, в здешних местах это самое прекрасное событие в году, — сказал Мино-кун.
Эти слова прозвучали не настолько дружески, чтобы быть истолкованными как "Непременно приезжай посмотреть на это". Однако мне казалось, что это уже было давно сказано.
Потом мы вдвоем поднялись по старым каменным ступенькам, ведущим к источнику, находящемуся на территории храма.
Взобравшись на самый верх, я обернулась и с высоты посмотрела на озеро: оно было прелестным, подобно миниатюре, и казалось очень компактным в обрамлении из зелени. Лодочки, красиво выстроенные в ряд, напоминали макет.
Вода в источнике была холодной. Зачерпнув ладонью, я сделала несколько глотков и почувствовала жесткий, слегка солоноватый вкус.
На территории храма не было ни души, и только голоса птиц раздавались в тихом, аккуратно вычищенном пространстве.
Я подумала о том, что Накадзима и его мама, наверное, вот так же приходили сюда каждый день за водой. Я представила их в ту пору, живущих крепко ухватившись друг за друга.
Израненные душевно, они так страдали, что не понимали, что к чему, но при этом никто не посмел бы сказать, что это не любовь.
Мино-кун сказал:
— Возможно, в твоих глазах это озеро предстает как нечто всегда красивое и сказочное, как картинка из сна. Но это потому, что впервые ты побывала здесь с Нобу.