Они пошли дальше по коридору, оба погруженные в неудержимый поток своих мыслей. Нора задавалась вопросом, что станет с запасом знаний, которые Майкл Скалли накапливал всю свою жизнь — даже больше чем жизнь, если вспомнить обо всех тех людях, от которых он годами собирал частички истории. Конечно, у него были все эти невероятные папки, но читать их — это было не то же самое, что гулять с человеком, который мог отвести тебя точно туда, где три ворона пели над могилой короля.
По длинному коридору к ним приближалась фигура в белом халате, деловитый чисто выбритый молодой человек, вероятно, врач-ординатор, прикомандированный к клинике для специализации. Когда он подошел к ним, Нора остановила коляску и отметила, как нервно он взялся за ручку кресла и опустил голову, чтобы поговорить с Майклом.
— Мистер Скалли, перед тем как вы войдете к вашей дочери, мне хотелось бы с вами поговорить наедине.
— Доктор Конран лечит Брону, — сказал Скалли Норе и повернулся к врачу. — Это доктор Гейвин, которая ухаживает за мной. Если она не против, я бы хотел, чтобы она осталась со мной, какой бы новость ни была.
— Как пожелаете, — сказал Конран. — Мы можем пройти сюда в офис. — Он провел их несколько ярдов по коридору в маленькую комнатку, где по углам были втиснуты три заваленных письменных стола. — Вчера, как вы знаете, — осторожно начал молодой врач, — у Броны появилась боль в нижней части спины и ногах, и сегодня утром мы решили проверить, не пострадала ли она от компрессионного перелома. При назначении тазового рентгена полагается делать несколько анализов крови перед тем, как подвергать женщину детородного возраста даже такому небольшому количеству радиации. Один из общепринятых анализов крови — тест на наличие беременности. — Он неловко заерзал на стуле. — Должен вам сообщить, что у вашей дочери положительные результаты на этот тест.
— Вы хотите сказать, что Брона беременна?
Доктор провел рукой по подбородку.
— Да. Я попросил лабораторию повторить тест, чтобы удостовериться, что положительный результат не был ложным. Но видите ли, мистер Скалли, что когда вашу дочь доставили в больницу, мы не проводили никаких проверок на сексуальное нападение. Никто не просил это сделать…
Нора пробежалась мыслью по подробностям того ужасного дня. Возможно ли, что Брона пряталась в сорняках на пасеке потому, что на нее напали?
— У вас есть какая-либо причина полагать, что на мою дочь было совершено нападение? — спросил Скалли. — Я о чем-то не знал? Была ли она как-то поранена?..
Молодой ординатор был встревожен.
— Нет, нет, ничего подобного. Но, как я сказал, мы не осматривали ее…
Долгое время Майкл Скалли молчал. Когда он заговорил, его голос звучал резко и устало, но не враждебно.
— Благодарю вас, доктор Конран, за то, что высказались прямо. Я ценю это. Но у меня к вам два вопроса. Во-первых, почему, интересно, вы решили, что Брона была жертвой нападения?
— Ну, она… я думал…
Наблюдая за лицом ординатора, Нора поняла, что он испугался гнева Майкла Скалли по поводу его недосмотра, боялся, что это принесет неприятности ему, его коллегам и больнице. А еще было ясно, что он думал, что у Броны были ограниченные умственные способности. Нора жалела молодого доктора, но не могла винить его; разве она сама не предположила то же самое?
— Во-вторых, — продолжил Скалли, — если у вас есть какие-либо новости о ее медицинском состоянии, я не понимаю, почему вы передаете эти новости мне, а не самой пациентке. Моей дочери двадцать два года, доктор Конран. Она не глухая, и ее умственные способности в совершенном порядке.
— Простите. Я не знал… то есть я не был уверен. Ей вкололи снотворное, и…
— Я пойду и поговорю с ней. Можете считать, что я освобождаю вас от этой обязанности.
На лице ординатора появилось почти неприличное облегчение. Ему бы не помешало чуть поработать над врачебным тактом, подумала Нора: но когда он заговорил, ее раздражение немного рассеялось.
— Я тоже ценю вашу честность. Я очень сожалею, если слишком поспешно пришел к неверным заключениям, мистер Скалли, и я искренне извиняюсь, если обидел вас. Я запомню наш разговор и постараюсь больше не делать таких предположений. — Он протянул руку, и Майкл Скалли пожал ее. — А теперь я вас оставлю, — сказал Конран. — Можете немного посидеть здесь в кабинете, если хотите.
Когда он ушел, Нора заняла место за креслом-коляской и опять повезла Скалли по коридору к палате Броны. Когда они были, наверное, в десяти футах от двери, Майкл приподнял руку, чтобы еще раз остановить кресло. Нора заглянула в палату и увидела, что заставило его остановиться. Брона все еще спала, но металась по кровати, сжимая в кулаки постельное белье.
— Я хочу вам кое в чем признаться, — сказал Скалли. — Той ночью, когда Броны не было допоздна — когда я позвонил вам — это был не первый раз. Ее не было дома всю ту ночь, когда убили Урсулу Даунз. Что-то разбудило меня в ту ночь. Было четверть третьего, и я пошел удостовериться, все ли с ней в порядке. Но ее не было в комнате и нигде в доме. Она не приходила домой всю ночь, а на следующий день ее одежда пахла древесным дымом. Когда я услышал об убийстве, мне следовало бы что-то сказать, рассказать Лайаму, что Брона выходила, но я сидел тихо. Я беспокоился за ее безопасность и думал, что чем меньше людей знает, что она отсутствовала той ночью, тем лучше все будет.
Нора посмотрела на Скалли и увидела, что его плечи поднялись от невольного вздоха, увидела морщины на его лице и блеск слезинки в уголке глаза.
— Я думал, что смогу защитить ее. Но если окажется, что кто-то причинил ей вред, а я промолчал…
В этот момент глаза Броны Скалли открылись. Она увидела их за дверью и бросила на отца взгляд такой нежной преданности, что стоявшая рядом с ним Нора почувствовала, как этот взгляд охватывал и ее.
Потом Брона Скалли посмотрела прямо на нее, сквозь страх и трепет, и Норе показалось, будто глаза девушки ее пронзают. Взгляд Броны был и благословением, и осмысленным признанием всего того, что они пережили вместе. Затем глаза Броны опять закрылись, и Нору словно освободили от оцепенения, в котором она находилась.
Глава 3
Лайам Уард стоял перед открытым буфетом, глядя на стоявшие там банки бобов и бутылку соуса карри и не испытывая ни капли вдохновения. Он стоял так по привычке, разговаривая с Лугом, который при виде собачьих консервов в буфете указывал на одну из банок. Этому ритуалу они следовали каждый вечер, и до сих пор оба получали от него удовольствие, даже после стольких лет вместе.
— Что сегодня — тушеная баранина или пирог с мясом и почками? — Луг поднял хвост, словно флаг. — Значит, пирог с мясом и почками. Мудрый выбор.
Он открыл банку и наполнил посудину пса. Наблюдая, как тот, голодный, набросился на мясо и подливку; мысленно Уард опять вернулся к делу. Ему было сложно избавиться от этих размышлений, пока он не разберется с основными узлами, хотя всегда что-то не поддавалось, сколько бы времени и терпения он ни прикладывал.
История Чарли Брейзила о том, что он устроил костер, подтвердилась, но у них не было и намека на то, сколь долго он там оставался. Он также упустил одну важную деталь: он был там не один. Уард лично осмотрел место и наступил на что-то в золе. Под ногой у него оказался браслет, который они с Эйти подарили Броне на ее десятилетие. Он был сделан из нескольких тоненьких ниточек золота, сплетенных в нечто вроде обруча. Насколько он знал, Брона всегда это носила, никогда не снимала.
Он поднял браслет и опустил его в карман, чувствуя грызущую вину. Он сказал себе, что не будет скрывать его существование, если это окажется важным. Но он уже нарушил правила по отношению к возможным уликам. Он вытащил браслет из кармана и пристально смотрел на него несколько минут, вертя его в пальцах. Пора вернуть его Броне.
Он думал о всех тех вещах вроде этого браслета, которые имели какое-то отношение к делу, но никогда не попадут в его отчет. Слишком много было связей, слишком много историй, которые не требовались в дело, хотя и были его неотъемлемой частью. Вещи, подобные коробке трофеев в квартире Урсулы Даунз — судя по всему, она таскала их у десятков мужчин. Каждый предмет был снабжен этикеткой и подписан именем и датой, а иногда было даже три или четыре даты на протяжении одной недели. Какую патологическую потребность, какую нехватку пыталась восполнить Урсула Даунз?