Она покачала головой, затем швырнула сковороду на землю возле тлеющего костра. «Все из-за жадности. Говорю я вам, что наградой за жадность — смерть. Удивлена, что ты не мертв тоже, Костерок, рванув туда за тем проклятым сиваком. Тебе следовало лучше знать. Тебе следовало знать, что нужно держаться от горы подальше, когда все так трясется. Ни одно богатство не стоит твоей жизни. Я всегда говорила, что жадность убивает столь же верно, как и меч».
Гном, выглядевший Костерком, не ответил, просто переминался с пятки на носок в своих ботинках и старался казаться грустным. Рагх знал, что хотя его голос и звучал похоже с гномьим, он не владел всеми нюансами речи или манер гнома. Слишком много болтовни или движений выдаст его.
«Ты молод, Костерок, но если хочешь дожить до моих лет, тебе следует быть более осторожным. Понимаешь?»— Грэнналюрид расстроено засопела. — «Полагаю, ты бы сейчас не отказался от обеда».
Рагх кивнул, его гномья борода задрожала. Драконид и в самом деле был голоден, и что бы там Грэнналюрид не готовила, оно пахло восхитительно.
За спиной у Грэнналюрид Чарт также нетерпеливо закивал, хотя она не могла его видеть. «Я определенно голоден, парни, и мы с таким же успехом можем оплакивать Фелдспара на полный желудок, как и… Иголка, подожди минутку, что-то не так». Когда Чарт проходил мимо Рагха, его нос задрожал.
Запах Рагха выдавал его.
Чарт расправил свои чрезвычайно широкие плечи, снова понюхал воздух и уставился на Рагха. «Иголка, он не пахнет Костерком. И не намека на запах пота. Хотя, немного пахнет серой». — Глаза Чарта сузились. — «Должно быть, сивак. Он убил Костерка и взял его тело. Они так поступают. Должно быть, так».
«Ага, я тоже чувствую запах». Грэнналюрид снова взялась за сковородку, и Рагх попятился. «Подозреваю, большинство не почувствовали бы серу, подумали бы, что ты — Костерок. Скажи мне, что ты — Костерок! Докажи это!»— прокричала Грэнналюрид.
Рагх ничего не ответил.
«Видишь ли, я — шахтер, и работал в кузнице, так что знаю, как пахнет сера», — сказал Чарт. Он потянулся за киркой на земле; ее кончик сверкал серебром, и Рагх знал, что он был покрыт драконьим металлом. «Раз ты носишь обличие Костерка, это означает, что ты — убийца. Я все знаю о сиваках».
Рагх широко расставил свои кряжистые ноги, прижав руки к бокам. «У меня нет причины драться с вами».
«Я все знаю о сиваках, и я знаю, что они могут умереть».
Рагх попытался урезонить их. «Послушайте, я в самом деле не хочу драться с вами. Сегодня было достаточно пролито крови. Драка лишь…»
«Например, кровь Костерка?»— произнесла Грэнналюрид. — «Ты и его не хотел убивать? Мы все достаточно долго пожили. Все мы знаем о сиваках. Вы принимаете вид того, кого убили! Ты убил Костерка, как и говорит Чарт».
«Он не оставил мне никакого выбора. Он напал на меня. Вынудил меня».
Грэнналюрид с Чартом разделились направо и налево, обходя сивака. Рагх увидел, как позади них зашевелилась Ферил. Она подняла голову и уставилась между ног Чарта на гнома, которого на первый взгляд приняла за Костерка. Ферил встала на колени и наклонилась поближе, чтобы взглянуть на растекавшееся от Костерка чернильное пятно. Света угасающего костра было достаточно, чтобы осветить эту тень.
«Дамон!»— пробормотала Ферил. Она вскочила на ноги как раз в тот момент, когда Рагх сбросил свое гномье обличье. «Иголка, Чарт, не деритесь с ними! Вы не сможете победить!»
«С ними?»— Чарт уставился на нее, пожав своими широкими плечами. — «Я вижу лишь одного врага, лишь одного бескрылого сивака, и вскоре ему придется принять вид моего тела. Если я правильно помню, сиваки также принимают обличье того, кто убил их».
«Он примет мое обличье! Я буду тем, кто убьет его!»— заспорила Грэнналюрид.
«Иголка, не связывайся с ними!»— позвала Ферил.
«С ними?»— эхом безрадостно повторила Грэнналюрид. То, что она затем увидела, однако, заставило ее открыть рот, когда чернильная тень, бывшая Дамоном, разрослась до мерцающего темного облака, растягивавшегося и сжимавшегося позади Рагха. Огромная тень отрастила ноги и крылья, а затем змеиную шею, вытянувшуюся над сиваком. «Дракон! Дракон!»
Дамон выпустил свою ауру драконьего ужаса, и Чарт развернулся, споткнулся, вскочил и побежал на юг, скрываясь в темноте. Грэнналюрид застыла, дрожа, сомкнув ноги, сковородка выскользнула из ее пальцев. Краска отхлынула от ее лица. Рагху с Ферил тоже досталось, но они держались.
«Иголка, дракон не причинит тебе вреда». — Ферил шагнула гному за спину и успокаивающе положила левую руку ей на плечо. — «Он мой друг».
«Д-д-д-дракон д-д-друг?»
«Да, и я обещаю, что он не причинит тебе вред. Я клянусь!»— Ферил обменялась взглядами с Дамоном, который постепенно практически подавил свою ауру ужаса. Когда он сделал это, эльфийка стала перед Грэнналюрид и медленно направилась к дракону.
«Ферил…»
«Дамон, у меня сломана рука, но я в порядке». Она рассказала ему, что во время землетрясения ее руку зажало сместившимися камнями. «Я вытащила ее. Я могу заставить двигаться камни», — пояснила она. — «Вот откуда я знала, что смогу добраться до чешуйки, если ее завалило — заставив камни расступиться, чтобы я смогла вытащить ее».
Дамон кивнул. Его старый друг Малдред мог то же самое проделывать с камнем. Ферил не была так искусна в своей природной магии, когда он знал ее несколько лет назад. Он задумался, какие еще сюрпризы она держит в рукаве.
«Я пыталась двигаться прямо вниз, но все так сильно тряслось. В конце мне пришлось ползти, словно младенцу, чтобы добраться сюда. Чарт с Иголкой перевязали мне руку».
Ее лицо и руки были в порезах, а на ногах были следы от ударов камней. Ферил берегла правый бок, и Дамон подозревал, что она могла сломать несколько ребер. Ее щеку украшал отвратительный синяк.
«Я боялся, что ты мертва», — сказал Дамон. Хотя он и говорил тихо, земля задрожала, и Грэнналюрид, о которой на минуту едва не забыли, в страхе захныкала.
«Я не была уверена, Дамон, что мне нужно было делать это. Ужасной глупостью с моей стороны было отправиться туда вечером. Непростительная глупость. Если бы я подождала, Фелдспар был бы жив. Мое проклятое любопытство и рвение. Слишком много эля, слишком много… Фелдспару не следовало идти за мной. Теперь на моих руках кровь». — Она печально повесила голову. — «Может, и Костерок тоже был бы жив».
«Сомневаюсь», — сказал Рагх. — «Костерок искал смерти». Сивак посмотрел на свои когтистые руки, на них все еще была запекшаяся кровь. Затем он посмотрел на женщину-гнома, которая по-прежнему дрожала с широко распахнутыми глазами. «Дамон, что нам с ней делать?»
Ферил подбежала и стала рядом с Грэнналюрид. «С Иголкой? Вы ничего не сделаете с Иголкой».
«Что-то с ней нужно делать», — настаивал сивак. — «Мы ведь не можем оставить ее здесь одну?»
Женщина-гном моргала, тупо глядя на Ферил. «Д-д-дракон. Нам нужно бежать». Ее ноги перестали дрожать, но она по-прежнему стояла, застыв, словно статуя.
С губ Ферил посыпались запутанные объяснения про то, как Дамон когда-то был человеком и был проклят мглистым драконом, став драконом. Как он мог превращаться в тень. Как они отправились в горы в поисках чешуйки великой драконицы, которая может помочь снова сделать Дамона человеком.
Грэнналюрид не все поняла, а Ферил многое опустила, стараясь быстро все объяснить, но и этого объяснения оказалось достаточно, чтобы гном слегка расслабилась. Она сделала несколько неверных шагов и глубоко задышала.
«Дамон не причинит тебе вреда», — повторила Ферил. — «Я обещаю».
«Чарт?»— Ее голос звучал придушенно. — «Где Чарт?»
«Он убежал», — ответила Ферил. — «Его поразил драконий ужас».
Дамон слегка подтолкнул Рагха кончиком морды, и неготовый сивак споткнулся и сделал шаг вперед. «О, итак, меня выбрали отправляться на поиски тупого гнома? Прекрасно. Здорово, здорово. Полагаю, это лучше, чем оставаться тут и пялиться на старую деву — гнома, которая, похоже, уже не собирается накрывать скромный ужин. Он направился в темноту, в том направлении, куда побежал Чарт. — «Его не должно быть сложно отыскать. У гномов корявые ноги. Он не мог уйти слишком далеко».