Рагх говорил и говорил о Мэлдреде и Рики, людоеде-волшебнике и воришке полуэльфийке, которые какое-то время составляли компанию Дамону, и которые беспокоились о нем и о его проклятой чешуйке. Он рассказал немного о Риге и Фионе, не упоминая об их гибели, так как заметил, что Ферил, скорее всего, знала эту парочку. Дамон сможет озвучить эти мрачные вести, когда и если захочет.
«Так или иначе, боль становилась невыносимее, а затем начали появляться еще чешуйки. Не такие большие, как первая — он сказал, что та досталась ему от красной великой драконицы. Малис, звали они ее. Сперва, все меньшие чешуйки были только у него на ноге, черные как ночь, и он умудрялся прятать их от нас. В конце концов, мы узнали, и Мэлдред попытался найти для него лекарство». Сивак сделал паузу. «Мы отправились в Шрентак, где была та волшебница, о которой слышал Мэлдред, некая старая чародейка черная мантия, о которой говорили, что она была почти такой же могущественной, как Рейстлин Маджере. Все верно, она была могущественной, но только еще и безумной, как рой потревоженных шершней». Снова он опустил существенный кусок истории… что безумная женщина, в самом деле, могла вылечить Дамона, за определенную цену — если Рагх станет ее собственностью. Сивак решил, что цена слишком высока, и убил ее, когда Дамон был без сознания, спрятал тело и позже сказал Дамону, что женщина не могла ничего для него сделать и ушла.
«Путешествие впустую. Она не смогла помочь ему», — продолжал Рагх, чуть громче. — «Мы покинули Шрентак, а чешуйки Дамона продолжали распространяться. Полагаю, ты знала его в то время, когда у него появилась первая большая чешуйка, ага? Это было за несколько лет до того, о чем я рассказываю. Он сказал, что сперва она была красная, как великая драконица Малис. Он также сказал, что мглистый дракон и серебряная драконица разорвали путы, которыми Малис удерживала его из-за этой чешуйки, и во время этой процедуры большая чешуйка почернела. Конечно, та магия, которую использовал на эту чешуйку мглистый дракон, хотя в то время мы этого еще не знали, как я выяснил, в конечном счете, вызвала появление всех других чешуек. Это только был вопрос времени».
Сивак подождал, не скажет ли чего-нибудь Ферил. Он поскреб подбородок и глубоко выдохнул. Он слышал крик совы, а затем другая сова, еще ближе и выше по склону, заухала продолжительно. Совы ждали, пока не станет немного темнее, и тогда они смогут вылететь в поисках мышей и сусликов. Он дал себе позавидовать с минуту, а затем смахнул с ноги жука и продолжил свое повествование.
«То, о чем я рассказываю, происходило чуть больше года назад, когда маленькие черные чешуйки начали распространяться как волдыри при лихорадке. Как я сказал, мы покинули Шрентак и пробирались сквозь болото, пытаясь помочь Дамону. Мы пересекли на корабле Новое море и через земли гоблинов направились на север, в горы. Это было нелегкое путешествие, определенно опасное, и Дамон все это время страдал все сильнее и сильнее. Однако он не сдавался, и мы оставались с ним. Он шел к мглистому дракону, выяснив, что это был единственный шанс не дать чешуйкам полностью покрыть его. Выяснив, полагаю, что, раз мглистый дракон вызвал эту проблему, то мглистый дракон и сможет вылечить его».
«Мглистый дракон был в горах?»
Рагх от удивления, что Ферил, наконец, снизошла до разговора с ним, прикусил язык.
Сивак кивнул. «Да, в логове глубоко в горах, но к тому времени, как мы добрались туда, Дамон едва напоминал человека». Рагх соскользнул по стволу и сел, скрестив ноги. «К тому времени Дамон был похож на драконида, самого большого из тех, что я видел, но черным, как ночь, похожим на одного из потомков Сейбл, и у него были крылья. С каждым шагом, как мы приближались к мглистому дракону, он вырастал еще больше».
Ферил теперь явно слушала. Она наклонилась вперед, поглощенная историей Рагха, кивая ему продолжать.
«Глубоко, глубоко под горой мы узнали, что мглистый дракон хотел, чтобы Дамон превратился в дракона. Мглистый дракон умирал, старый и выдохшийся, и подыскивал новое тело — Дамона. Он какое-то время управлял Дамоном, и почти поймал его навечно, но все мы яростно сражались, чтобы освободить его».
Губы Ферил образовали тонкую линию. «И вы победили?»
Рагх кивнул. «Если можно так сказать. Мы убили мглистого дракона и оставили Мэлдреда в стране людоедов, когда все было кончено. Я единственный, кто остался с Дамоном. Он не лучшая компания, скажу я тебе. Не думаю, что ему нравится быть драконом».
Какое-то время они молчали. Ферил терла ладонь и глядела вдаль на леса, казалось, наблюдая за чем-то, чего сивак не мог видеть. Прямо над головой послышалось хлопанье крыльев, и большая белая сова отправилась в полет.
«Сивак, ты сказал, что все это было год назад?»
«Около года, плюс-минус. Тяжело следить за временем, когда оно не много значит».
«Риг и Фиона… где они теперь?»
Рагх сначала не ответил.
«Они тоже сражались с мглистым драконом?»
«Фиона, да», — наконец ответил он и быстро сменил тему. — «Дамон и я поселились в болоте Сейбл. Он построил логово, собрал кое-какие сокровища».
Она придвинулась ближе, подняв бровь. «Богатство для него не много значило».
«Когда он был человеком, возможно», — ответил Рагх. Возможно, когда он был с тобой и могущественным Палином Маджере, добавил он про себя. Сивак знал, что когда Дамон путешествовал с коварным Мэлдредом, все было по-другому; эти двое всегда замышляли грабежи людей или искали зарытые богатства. Сокровища были на вершине их приоритетов. «Дамон считает, что у драконов какой-то глубокий инстинкт к накоплению».
«Его сокровища где-то поблизости? Если нет, что он делает здесь?»
Рагх многозначительно пожал своими широкими плечами.
«Он пришел, чтобы найти меня, так?»
«Да», — ответил сивак. — «По какой-то причине ты много значишь для него».
Настало ее время пожимать плечами. «Когда-то он тоже очень много значил для меня, но кажется, это было целую жизнь назад».
«Когда он был человеком».
«Да. Я встретила его еще до того, как у него появилась чешуйка».
«Когда он был Рыцарем Тьмы?»
Она покачала головой, вставая. «Он был благородным, как настоящий рыцарь, хотя и с раздутыми понятиями о чести».
Казалось, ей было, что еще сказать, но она остановила себя. Ее лицо снова окаменело и нахмурилось, будто она сердилась, что так долго беседовала с сиваком, чудовищем без признаков человечности.
«У тебя проблема с моим видом?»— спросил он, ощущая ее дискомфорт.
Она ответила быстро, ее голос был хриплым даже для ее ушей: «Сиваки убили моего отца и сестру. Я убежала прежде, чем могла увидеть, как эти звери поедают их, но я была ребенком, слишком маленьким и слишком напуганным, чтобы сделать что-то еще, кроме как бежать».
Она вскочила на ноги и направилась к границе деревьев, высматривая другой край поляны. Сумерки начали овладевать небом, и река была темной и по-прежнему пенящейся.
Она стояла там, ожидая Дамона и не оглядываясь на Рагха.
* * * * *
Это задержало его дольше, чем ожидала Ферил, но Дамон также выловил все тела из реки, побросал их все в одну братскую могилу, обозначив ее щитами и мечами, у деревьев, на которых она повесила их.
Теперь он медленно двигался к ней, его синие и серебристые чешуйки тускло мерцали в угасающем свете, его лошадиная морда смотрела прямо на нее. Он приложил усилия, чтобы подавить свою ауру драконьего ужаса, так что Ферил не ощущала даже приступа страха. В нескольких метрах от нее он остановился, давая ей возможность, наконец, нарушить молчание.
«Рыцари Нераки охотились на живущих в этих лесах эльфов Квалинести», — сказала она.
«Итак, ты охотилась на рыцарей?»
Новая жизнь, новый кодекс ответственности.