Он лениво привалился к стене и спросил:
— Что тут происходит?
Сын Кра вмиг обернулся, и удивление на его лице сменилось на гнев.
Конвей притворно зевнул, как будто только проснулся.
— Это ты задал Сьель трепку? Но она уже слишком большая девочка. — Он ухмыльнулся, глядя на следы укуса на руке воина. — Кстати, кто она — внучка Кра?
Последовал неспешный ответ на ломаном, но вполне понятном английском:
— Приемная дочь Кра, от подруги моей сестры. Сьель впитала испорченность с материнским молоком — испорченность, которой она научилась от моей сестры, а та переняла ее от Конны.
Внезапно этот крупный мужчина потянулся и мертвой хваткой вцепился в воротник Конвея у самого горла. Странно было видеть в его глазах слезы и горькую ярость одновременно.
— Предупреждаю тебя, человек с Земли, — сказал он тихо. — Уходи. Быстро уходи, пока ты еще жив.
Он оттолкнул Конвея и пошел назад, в большую комнату, чтобы там, у огня, погрузиться с головой в свои мысли. А землянин остался разгадывать загадку — было ли предупреждение адресовано им всем или ему одному.
Несколько часов спустя ему удалось забыться тревожным сном, и Конвею опять приснились льдистая долина и спрятанное сокровище, которое ждало его за скалистой стеной. Казалось, оно ближе к нему, чем когда-либо раньше, так близко, что он проснулся со сдавленным криком. Каменная каморка была точно склеп, и он покинул ее, испытывая такое отчаяние, какого никогда не знал прежде. Ветер снаружи усиливался.
Он вошел в большую комнату как раз в тот момент, когда Кра входил в нее с другой стороны, с лестницы. За ним, очень бледная, с гордым лицом, следовала Мар-сия Роэн. Щеки ее были в ссадинах, красивые черные волосы намокли и обвисли. В глазах девушки стояла такая растерянность, что Конвею больно было в них заглянуть.
— Марсия! — воскликнул он.
Она подбежала к нему, крепко обхватила его руками, точно напуганный ребенок. Обняв Марсию, он отвечал на ее вопросы, пока девушка не вздохнула свободно.
— Питер в порядке, — уверил он ее. — Ваш отец тоже. Оба в полной безопасности.
Заговорил старый Кра. Во всей его стариковской фигуре было что-то от спокойствия камня. Похоже, он принял какое-то решение и никакая сила не в состоянии заставить его это решение изменить. Он посмотрел на Конвея.
— Иди, — приказал он, — зови своих друзей.
Глава 5. ВОИН ИСКАРА
Конвей пошел, позвав с собой Марсию. Роэн вышел сейчас же, но Эсмонд спал мертвецким сном. Очевидно, он несколько часов работал при свете лампы, делая заметки о людях Искара.
Интересно, подумал Конвей, расталкивая его, дойдет ли что-нибудь из этих заметок благополучно на Землю. Он знал так же точно, как собственное имя, что их пребывание здесь закончилось, и еще ему очень не нравилось выражение глаз Кра.
— Никто не виноват, — снова и снова повторяла Марсия. — Я не могла больше этого переносить. Я не знала, живы вы или погибли. Ваши радиопередатчики не отвечали. Вот я и украла сани.
— Ты одна приехала? — спросил Роэн.
— Да.
— Боже мой! — едва слышно проговорил Эсмонд и обнял Марсию.
Она прижалась к его лицу своими окровавленными щеками и зарыдала:
— Питер, меня закидали камнями! Женщины. Мужчины вели меня по улицам, а женщины бросали камни.
Кроткое лицо Эсмонда сделалось абсолютно белым. Глаза его наполнились холодом. Он взял Марсию на руки и вместе с ней зашагал по коридору; поступь Эсмонда была твердой от гнева. Роэн шел следом, почти наступая ему на пятки.
Но старый Кра не дал им сказать ни слова. Пятеро сыновей выстроились у него за спиной, всем своим видом выражая угрозу. Так они и стояли: пять высоких красивых мужчин и один длинный сухопарый старик, напоминающий древнего полуволка-полусобаку, седой от прожитых лет, но все еще вожак стаи.
Кра поднял руку, и земляне остановились. Конвей заметил, что Сьель там же, где и была, — у камина: сидит, уставившись прекрасными глазами на женщину-чужеземку, которая одна проехала через заснеженные поля, чтобы встать рядом со своими мужчинами. Ветер, сойдя с высоких вершин, то громко и пронзительно завывал в амбразурах окон, то голос его переходил на порывистое рычание, что заставляло нервы Конвея трепетать от непонятного возбуждения.
Кра заговорил, глядя на Марсию.
— Об этом я сожалею, — сказал он. — Но женщине не следовало приезжать. — Затем его замороженный, взгляд охватил их всех. — Предлагаю вам ваши жизни. Уходите теперь — покиньте город, покиньте Искар и никогда больше не возвращайтесь. Если вы так не поступите, я не смогу вас спасти.
— Почему они бросали в нее камнями? — требовательно спросил Эсмонд. Это единственное, что сейчас его занимало, для других мыслей просто не оставалось места.
— Потому что она другая, — ответил Кра, — и они ее боятся. Она носит одежду мужчины и ходит среди мужчин, а такие вещи противоречат их вере. Ну, так вы уйдете?
Эсмонд поставил девушку на ноги рядом с собой, руки его по-прежнему обвивали ее плечи.
— Мы уйдем, — объявил он. — И я убью первого, кто до нее дотронется.
Кра имел достаточно благородства, чтобы игнорировать бессмысленность этих идущих от сердца слов. Он наклонил голову.
— Так оно и должно быть, — провозгласил он. Затем старик посмотрел на Роэна.
— Не волнуйся, — отрывисто отозвался Роэн. — Мы уйдем, а вы все можете отправляться к дьяволу. Это мир для волков, и только волки могут здесь жить.
Он направился к двери вместе с Эсмондом и своей дочерью, а взгляд Кра обратился к Конвею:
— А ты, мужчина, называющий себя Рэндом?
Конвей пожал плечами, будто бы все это было для него совершенно неважно:
— Какой мне смысл оставаться?
Руки его так дрожали, что он их спрятал в карманы; капельки пота бежали у Конвея по спине. Он кивнул на амбразуру окна.
— Дует белый ветер, Кра, — сказал Конвей. Он выпрямился, и голос его стал громче и зазвенел. — Ветер настигнет нас на открытой равнине. Женщина, несомненно, погибнет, остальные, возможно, тоже. Тем не менее мы уйдем. Но пусть говорят по всему городу, что Кра потерял все свое мужество и надел женскую юбку, потому что убил нас хитростью, а не честным копьем.
Наступило молчание. Эсмонд повернул голову и застыл в дверях; девушка крепко держалась за его локоть. Роэн тоже остановился. Было видно, насколько сильное потрясение вызвала в них эта новая мысль.
Сердце Конвея грохотало, как паровой молот. Он блефовал: при той системе надежности, какая была у саней, шансы погибнуть для них практически сводились к нулю — и ему оставалось надеяться лишь на эту частицу правды. Он мучительно ждал, сработает ли его уловка. Конвей знал, что, как только окажется за стенами города, озеро будет потеряно для него навсегда. Точно так же когда-то его потерял отец.
После паузы, которая показалась невероятно долгой, Кра вздохнул и тихо сказал:
— Белый ветер. Да. Я и забыл, что земляне — слабое племя.
Со стариком произошла неуловимая перемена. Как будто бы он тоже напряженно ждал ответа на какой-то вопрос и ответ пришел. Глубокий холодный отсвет наполнил его глаза и горел там почти радостно.
— Можете остаться, — разрешил он, — пока ветер не стихнет.
Потом резко повернулся и пошел вниз по лестнице, а сыновья последовали за ним.
Эсмонд смотрел им вслед, и Конвей с улыбкой наблюдал, как на круглом лице этнолога привычное добродушное выражение сменилось на волчью ярость.
— Он хотел послать нас на смерть, — сказал Эсмонд, как будто жалел, что сразу не убил Кра. Опасность, грозящая Марсии, превратила его из ученого в обыкновенного смертного. Он повернулся к Конвею:
— Благодарю. Вы были правы, когда угрожали им у стены. А если что-нибудь с нами случится, думаю, Фрейзер заставит их за это ответить.
— Ничего с нами не случится, — возразил Конвей. — Уведите Марсию в спальню — там теплее, и она сможет прилечь. — Он повернулся к Сьель и резко спросил: — Ты меня понимаешь?
Она угрюмо кивнула.
Конвей показал ей на Марсию:
— Иди с ней. Принеси воды и что-нибудь, чтобы перевязать раны.
Сьель послушно поднялась, но глаза ее с озорным выражением наблюдали, как земляне вышли из комнаты и зашагали по коридору.