— Еще столько же, и вы сами дойдете до обменника. — Агата Льюис нехотя протянула руку, выхватила у меня из рук две бумажки и, незаметно озираясь, поспешно сунула их в неровные складки настольной тетради.
— Справа от отеля в нескольких сотнях метров есть стоянка такси, — чуть приподнявшись с крутящегося кресла, она тихо заговорила, как будто выдавала тайну, придавая ценности своим словам. — Там обычно собираются таксисты, чтобы языками почесать. Спроси у них про Хатса. Этот старый водитель знает всю округу вместе с ее чертовыми сказками. Если есть эта деревня на самом деле, то ему она известна. — Закончив нагонять таинственности, она вдруг вернулась на стул и снова уставилась в компьютер. — А если нет, приходи обратно — дам тебе адрес хорошей больнички.
Женское гоготанье сумасшедшего проводило меня до стеклянных дверей гостиницы. Много мне хотелось ей всего ответить, и я бы сделала это, если бы не скупость на эмоции, которой я дорожила больше, чем желанием выговориться.
«Ох и морозный же ветер!» Я жалела, что прихватила в поездку плащ, а не пуховик, пока ледяной вихрь считал мои ребра под легкой одеждой. Хорошо, что хоть сапоги умудрилась надеть без каблука, а то на вечерних тротуарах, освещенных уличными фонарями, образовался гололед. Странно, но на улице почти никого не было, лишь иногда проезжали машины, а позади меня хихикала компания трех подростков.
Пройдя немного, я увидела в задворках светящуюся вывеску «Кофе с собой». Рядом с застекленным прилавком собралось с десяток желтых автомобилей, увенчанных характерными шашками на крышах.
«Это то, что мне надо», — прошептала я себе под нос и, зажимая покрасневшими от мороза пальцами ворот плаща, двинулась в сторону горящих фар. Ковыляя по скользкой тропинке, я обдумывала выбор своего квеста.
Ну почему было не спрятаться где-нибудь у песчаных берегов океана, или не занять себя, например, поиском сокровищ в джунглях, раз уж так сильно на приключения потянуло мой тощий зад. Но змей и насекомых я остерегалась больше, чем холода. Да по южным курортам Джозеф меня достаточно повозил. Настолько достаточно, что меня часто не покидало ощущение, будто загар впился в мою кожу навсегда.
Стало заметно тянуть табаком.
Я подошла к кучке о чем-то судачащих мужичков и, поскользнувшись на ровном месте прямо перед ними, рухнула в объятия самого упитанного из водил. Да… эффектный выход получился.
— Ну что же вы так сразу обниматься, дамочка? — держа сигарету в зубах, таксист с кряхтением поставил меня на ноги. — Или нет денег на поездку, а очень надо?
Его товарищи по профессии оценили предположение дружным ржанием. Немного обидно, но действительно забавно. В этот момент я твердо решила, что лучше понимать добрый юмор таксистов, чем колкие фразочки моего бывшего женишка.
— Я сильно извиняюсь, — возвращая на место выбившийся из-за уха локон, я зачем-то начала расправлять складки плаща. — Просто решила побыстрее согреться, — выпаленная мной ответная шутка должна была стать удачной, но, судя по молчанию мужской компании, я скорее привела их в недоумение. — На самом деле мне нужен мистер Хатс.
— Мистер Ха-а-а-атс, вот ему повезло сегодня, — мужик заулыбался во все тридцать два зуба, четыре из которых были золотыми. — Эй, Питер! Хватит в машине греться, бензин переводить. К тебе вон красавица пришла.
Еле совладав с пивным животиком, человек, спасший мой нос от столкновения с землей, наклонился, зачерпнул голой пятерней немного снега, и отправил свежеслепленный комок прямо в лобовое стекло стоявшей чуть вдалеке машины. Остальные таксисты загудели словно болельщики на футбольном матче во время гола.
Из получившего в бубен снегом автомобиля вышел невысокий седовласый мужчина в водительской кепке. Немного уставший то ли от работы, то ли от жизни, он протирал кулаком сонные глаза, тревожа еле видимую оправу очков. На нем была теплая коричневая дубленка. О такой я сейчас просто мечтала. В руках мужчина держал свернутую газету. Как редко в век интернета можно встретить людей, читающих бумажную прессу. Однако подобный предмет как ничто другое подходил к образу приближающегося ко мне человека.
— Здравствуйте, мисс…
— Кайли. Просто Кайли, — улыбнулась я, глядя на его побелевшие от инея и старости густые брови.
Интеллигентный тон на английском почти без акцента в подобном месте приятно ласкал слух. Я всегда испытывала непонятную слабость к добрым мужчинам в возрасте. Но совсем не ту, о которой можно было подумать. Скорее в таких людях я пыталась найти отца, которого у меня никогда не было: доброго, рассудительного, который приносил игрушки для украшения рождественской елки, и мог защитить от всего мира.