Со своими седыми бакенбардами и дымящей трубкой водитель напоминал мне сказочника, такого таинственного и посвященного в великие энигмы. Все это только добавляло мне огоньку и желания найти незамерзающую лужу. Но, подождите. Лошади? Серьезно, кони? Их еще используют в роли транспорта? У нас на ферме было две клячи, но я никогда к ним не подходила. Они вечно что-то жевали и выглядели абсолютно бесполезными созданиями.
— Я никогда не ездила на лошадях. А где их взять посреди дороги? С собой везти, что ли? Или в лесу ловить на сон-траву?
На мои нервные смешки собеседник не обратил никакого внимания.
— В том месте, где дорога кончается, стоит дом. В нем живет старый человек вместе со своей дочерью. Поговаривают, что она ему и женой является, — звонко сообщил Хатс, из-за чего я невольно поморщилась. — Он держит скот, у него-то и можно одолжить коня. Потом, на обратном пути возвращаешь, а в деревне о лошадке позаботятся. Правда, в уплату скряга потребует пару пакетов с продуктами.
«Хорошо, что не денег», — подумала я. Хотя в глуши купюры нужны разве что для того, чтобы костер развести.
— А это далеко? — у меня в голове не укладывалось, как в Европе можно было скрывать целую деревню.
— Это в горах. Если выдвинемся сейчас, то к рассвету доберетесь до места. Но перед этим советую запастись теплой одеждой.
Оглядев мой легкий наряд, таксист рассеянно вздохнул.
— У меня это — самое теплое, — виновато опустила глаза я. — Нужен магазин! — решительный клич, быстро пришедший на смену оправданиям, свидетельствовал о сильном желании тронуться в дорогу
***
Легкий толчок после остановки автомобиля и стихший звук заглушенного мотора спугнули мой и без того некрепкий сон. Хоть в отеле я и выспалась от души, но поездка по ночному серпантину и удачно выбранная Хатсом радиостанция нагнали сладкую дремоту.
Поспать я любила всегда. Даже на лекциях иногда не могла устоять. Оттого и бурную ночую жизнь, свойственную молодежи, почти не вела. Ни за что не променяла бы здоровый сон после чтения какой-нибудь книги о захватывающих приключениях на занюханные ночные клубы и сомнительные знакомства. Хоть Элизабет и называла меня преждевременной пенсионеркой за такие привычки, и старалась почаще выводить развеяться, обычно получала в благодарность монотонное нытье о любимой подушке и синяках под глазами на следующий день.
Стояла глубокая ночь, а по сверкающему снегу стало понятно, что мороз в этом богом забытом месте был еще крепче, чем в городе. Асфальт, припорошенный белой крупой, резко обрывался замерзшей грязью, на которой, казалось бы, можно легко свернуть шею. Заледенелая тропинка, которая вытекала из нормальной дороги, то и дело прерывалась то деревом, то булыжником и выглядела, мягко скажем, мрачновато.
«И вот туда, в лес, тащиться мне одной?» — девичьи мозги худо-бедно начали ощущать реалистичность ситуации, но поворачивать назад было слишком поздно. Совсем не хотелось вылезать из нагретого авто, но глаза моего седовласого проводника уже со мной прощались. Понятия не имею, сколько он не спал до нашей поездки. Немудрено, что ему скорее хотелось вернуться назад.
Мы договорились, что послезавтра утром он будет ждать меня на этом же месте. И хоть телефон давно не ловил сотовую связь, я была уверена, что добрый мистер Хатс не подведет, и без всяких звонков приедет за мной в назначенное время. По его рассказам, он лишь единожды привозил сюда туриста, и совсем не был уверен, что дом старика, где можно было одолжить живой транспорт, еще стоит на месте.
Но каменная лачуга (иначе эту хилую постройку не назовешь) торчала среди густых нависающих над ней силуэтов елей. Из перекошенной трубы даже в ночное время валил дым. Оно и понятно: чтобы сохранить тепло в подобной развалине, надо было, наверное, круглыми сутками печь мучать. Из-за темноты и снега я не могла понять, из чего сложена крыша домика. Даже форму ее было сложно разглядеть, так как освещали пространство лишь фары такси. Удалось разглядеть только старый деревянный забор вокруг, в котором еще предстояло найти проход.
Действительно, чтобы жить в таком отдаленном месте, лишенном всех удобств, надо по-настоящему возненавидеть людей.
Вся эта мрачная картина еще сильнее вжимала меня в мягкое сидение с подогревом. Несмотря на то что я уже переоделась в теплую дубленку на овечьем меху и мощные такие черные штаны с начесом внутри, которые купила в магазине тем же вечером, все равно предвкушала неприятный озноб от холода и атмосферы страшной сказки. Также я приобрела дутые ботинки с высокой шнуровкой и кучу консервов, сахара, хлеба и прочего провианта для оплаты желанного коня. Таксист, хихикая и хохокая при виде пакетов, сообщил мне, что с едой я слегка перестаралась. Но лучше было перестраховаться, чтобы не подсунул мне старик какую-нибудь клячу, которая заглохнет, (или что там делают лошади, когда устают… дохнут?) посреди леса.