— А вот и нет. — сказала Иза: — он мне нравиться, но как коллега по работе. Надо отдать ему должное, он может быть весьма эффективным.
— Эффективный… — протянула Сонечка. Ее низкий, чуть хрипловатый голос звучал как-то по-особенному. Дразнит меня, поняла Иза, не знаю, как, но дразнит. По голосу чувствую. И вот дался ей этот Элвис, и зачем я ей только про него рассказала — подумала Иза, прекрасно понимая, что она просто не могла не рассказать Сонечке все-все и про Элвиса, и про то, что у нее в душе твориться что-то непонятное и про работу, и про остальное. Потому что Сонечка была ее спасательным кругом в море хаоса и непредсказуемости. Сонечка всегда выслушает и Сонечка всегда посочувствует, всегда подскажет и выручит. Но будет дразниться. И припоминать. И вредничать. Просто потому что она — Сонечка. Иза поймала себя на мысли, что не может сердиться на свою подругу. И что именно этой ей сейчас и надо — немного дружеских подначиваний и шуток.
— Да ну тебя. — сказала Иза вслух: — ну тебя с твоим чувством юмора. У меня может быть тут моральный выбор, а ты…
— Моральный выбор у нее. — откликнулась Сонечка: — в чем заключается твой тяжкий моральный выбор?
— В … хм… в том, что он намного старше меня, и бывший оперативник Управления Внешних Операций, например. — сказала Иза. Да, оперативники УВО не были нарасхват в городе. Не пользовались популярностью, скажем так. Другое дело — генный дизайнер, или световой скульптор. Тот же Де Ганно, или Виктор Скрябинцев. Но дело тут было не в профессии. Оперативники УВО жили во Внешнем Мире. Дышали воздухом Внешнего Мира. И Иза, как сотрудник Здравоохраны города, знала, что браки между оперативниками УВО и гражданами города как правило были недолгими. Статус социальной надежности стремительно падал у обоих, росло разочарование в партнере, следовали конфликты, а затем неминуемый развод. И все эти покалеченные души потом оказывались в социальной реабилитации ее ведомства. Просто потому, что невозможно побывать там, снаружи, и не заразиться циничностью и жестокостью Внешнего Мира. А еще адреналин, конечно. Адреналиновые наркоманы — так говорил ее бывший напарник Хэл про молодых людей, которые вечно норовят отключить автопилот и режим безопасного полета на флаерах, чтобы проделать невероятные трюки прямо над городским парком. Которые вечно что-нибудь взрывают, изобретают, разрывают пространство и время, вызывают древних демонов и сражаются на арене в боевых играх. Оперативники УВО были такими же адреналиновыми наркоманами. Вот только в отличие от игр на арене или полетов с отключенным автопилотом — опасность у них была самой что ни на есть настоящей. Потому что игры на арене не смотря на всю внешнюю жесткость — довольно безопасный вид спорта. За всю историю Игр не было ни одного случая тяжких травм или гибели участников. Здесь можно кивать и на возможности города, и на наличие специализированного оборудования, а также талантливость и профессионализм медиков, но факт остается фактом — умереть от несчастного случая в пределах города практически невозможно. А уж на Играх, за которыми медики следят в режиме нон-стоп — невозможно даже теоретически. Поэтому Игры были безопасными. Флаеры с отключенным автопилотом — тоже были безопасными. Эксперименты по возрождению форораксов, велоцирапторов и созданию огнедышащих драконов — находились под контролем Здравоохраны. А вот Внешний Мир и все его опасности были реальными и не подконтрольными. Поэтому оперативникам УВО было трудно привыкнуть к спокойной жизни города, поэтому большая часть из них до сих пор вскакивает во сне от грохота грома и ищет под подушкой пистолет. Конечно, реабилитация Здравоохраны творит чудеса, но на все нужно время. Хотя, чего там — Иза прекрасно понимала, что не это ее останавливает. Нет, не это. Ее останавливает то, что Николай-Элвис женат. И по всей вероятности счастлив в браке. А еще он женат на такой же, как и он, оперативнице УВО. Кто, как не она, понимает его, понимает через что он прошел. Они прошли. Вместе. Тут Изе хотелось зажмуриться и сжаться в комочек. Потому что вдруг ей захотелось стать оперативницей УВО и тоже спать с пистолетом под подушкой, и чтобы рядом был такой же надежный и проверенный друг. Товарищ.
— Оперативник УВО. — Сонечка встала с коврика для медитаций и потянулась, словно большая и гибкая кошка: — это не приговор, Иза. И наличие у него жены — тоже не приговор. — она подмигнула Изе.
— Вот я сейчас рассержусь. — сказала Иза: — Правда рассержусь, Соня. — на самом деле она уже рассердилась. Потому что ей действительно чуть-чуть нравился Элвис, но она никогда, даже в самом страшном сне, не подумала бы уводить его из семьи, где он был счастлив. У него есть сын, у него есть жена, а у нее, Изы, всего лишь эгоистичное желание обладать таким мужчиной. Это социально безответственно, а она, Иза — сотрудники Здравоохраны Города, и чтобы там Сонечка не говорила — ответственный гражданин. Вот.