Пока все еще шло хорошо.
Магдалена поманила к себе хорька, подняла на кровать.
Множество пергаментов были письмами немецких князей, которые заверяли принца в своей преданности. Некоторые имели печать императорской канцелярии из Катании. Просматривая документы, Бенедикт натолкнулся на письмо, которое привлекло его внимание. Вычурный почерк трудно поддавался прочтению. Бенедикт подошел к окну, чтобы разобрать его. Он прочитал:
Королю Генриху
От Хасан ибн Саббаха
Чтобы доказать Вам, как нам важна Ваша дружба,
мы рассматриваем Ваше желание как нашу обязан‑
ность. Считайте герцога уже мертвым. Ибо сказано:
«Разве вы не знаете, сколь далеко простирается рука
истинного Владыки?»
Бенедикт неоднократно перечитал письмо, чтобы запомнить его наизусть. Он был убежден в том, что держит в руках доказательство того, что убийство герцога Кельгеймского принц Генрих поручил некоему Хасану ибн Саббаху. Но чего добивался принц, и кто этот Хасан ибн Саббах?
Вдруг в прихожей раздались шаги, Бенедикт поспешно положил письмо обратно в ларец, закрыл крышку и спрятался за длинной портьерой. Кто это мог быть? Господи, помоги мне! Miserere mei!
Шаги прошли мимо. Бенедикт увидел достаточно. Ему пора было уходить.
Он осторожно открыл дверь. Прихожая была пуста. Никем незамеченный, он добрался до открытой лестницы. Спокойным шагом пересек двор, уверенный в себе, как торговец, который только что провернул прибыльное дельце.
‑ Бог в помощь, – пожелал он привратнику, который отворил ему ворота. Только тогда он почувствовал себя в безопасности. Deo gratias!
* * *
Новость распространилась внутри крепости как огонь по степи: жена Шахны сбежала с даиламцем.
Была собрана группа ассасинов, которым предстояло преследовать беглецов. Все хотели принять в этом участие. Каждый болезненно чувствовал оскорбление, нанесенное его мужской чести.
‑ Каим хочет, чтобы ты тоже поехал с нами, – сказал Хасим Орландо. – Они не должны убежать ни в коем случае. Никто в Аламуте не нарушает закон безнаказанно.
Время подгоняло. Отъезд проходил второпях. –У них есть преимущество в одну ночь, – сказал Шахна.
Его лицо было мертвенно бледным. Глаза с узким разрезом сузились еще сильнее. Он надел на ноги железные шпоры и держал сплетенную из кожи плетку.
Целый день они скакали без остановки. При последних лучах дня они добрались до деревни Хагат, в котором Орландо уже побывал с Заидом. Старик, возле лачуги которого они ели жареных кроликов, приветствовал его как старого знакомого.
‑ Мы отдохнем здесь недолго, – сказал Шахна. Старейшине деревни он приказал: – Принесите нам что‑нибудь поесть и дайте лошадей на смену.
Потом он пошел в свой дом, который находился при въезде в деревню, в неогражденном саду. Здесь жили его обе жены. Старшая бросилась к ногам Шахны дрожа всем телом. Не обращая внимания, он наступил на нее сапогами с железными шпорами.
‑ Где Сухела? – спросил он.
От страха она не могла вымолвить ни слова. Шахна ударил ее по лицу и заорал:
‑ Как могло это произойти?
‑ Я не знаю, господин. Я этого не знаю. Поверьте мне, я ничего не знала об этом.
‑Ты лжешь. Поди прочь с моих глаз! Исчезни! Когда я вернусь, я не хочу тебя больше видеть. И не смей являться мне на глаза, иначе я плеткой изорву твою одежду до кожи.
От беззубого старика Орландо узнал, что совратитель – молодой парень из соседней горной деревни, сын торговца рисом. Во время краткого отдыха преследователям были предложены плоские лепешки, лук и козий сыр. Мужчины ели, пока седлали других коней. Орландо получил отличную арабскую кобылицу, подвижную как молодой охотничий пес. Двое парней из деревни присоединились к ним Один из них вышел из лачуги, на стене которой Орландо нашел свой капкан. Они называли его Каррас. Он представился как ловкий следопыт и, казалось, знал все тропы в горах,
‑ Они очень точно рассчитали время побега, – сказал Каррас, – Через три дня полнолуние. Целую неделю ночи будут очень светлыми – достаточно светлыми, чтобы скакать днем и ночью. У них две сменные лошади. Это упрощает поиск следов. Они постараются добраться до Каспийского моря. Пути туда каменисты и обрывисты. Мы вряд ли сможем ехать быстрее, чем они. Мы догоним их только в том случае, если будем отдыхать меньше, чем они. Будь они мужчинами, у нас вряд ли был бы шанс. Но женщина не выдержит такой гонки. Мы поймаем их обоих.
Ночь была бесконечно длинной. С первыми лучами они увидели внизу равнину Казвин. Далекие вершины, покрытые снегом, сверкали в утреннем солнце. Обычно скудные горные луга были щедро усеяны дикими цветами. Орел парил над ними, но природа
казалась вымершей. Лошадей кормили то сеном, то овсом, которые везли мулы. Жажду животных и людей утоляла талая вода, которая текла повсюду среди камней. Несмотря на спешку, строго соблюдались все пять ритуальных молебнов.
Вечером второго дня они натолкнулись на пепел в кострище.
‑ Здесь они разбивали лагерь, – сказал Каррас
‑ Когда это было? – хотел знать Шахна. Он соскочил из седла, встал на колени, потрогал обуглившуюся ветку и с яростью бросил в пропасть.
‑ Холодная, – прошипел он, – холодная как лед. У них минимум восемь часов в запасе.
Он пришпорил коня и галопом проскакал вперед всех.
Шутур Хан был нищим кишлаком. Мужчины в чересчур широких холщовых шароварах носили бороды по грудь. Дикие и непредсказуемые как хищные птицы, они держались настороженно, готовые к прыжку. Но если заслужить их доверие, они превращались в больших детей, живущих больше в мире чудес, нежели в мире разума.
Всадника с женщиной они не видели. С времен последнего дождя здесь не проезжал ни один всадник. Гужевых лошадей и хромого жеребца Шахны обменяли на свежих. Поели холодный рис, запивая только что подоенным молоком.
Орландо расседлал свою кобылу, чтобы насухо вытереть ее. При этом он прислонил капкан к стволу дерева. Каррас взял его в руки, внимательно рассмотрел и спросил:
‑ Этот твой капкан?
‑ Почему ты спрашиваешь?
‑ Он кажется мне знакомым. Орландо рассмеялся:
‑ Очень может быть. Я потерял его и нашел в вашей деревне.
‑Ты привез его со своей родины?
‑ Верно.
‑ Что ловят франконцы таким капканом?
‑ Волков, порой даже медведей.
‑ Здесь нет ни волков, ни медведей.
‑ Зато им можно ловить и другую дичь, циветту или бешеных псов.
‑ И людей?
‑ И людей.
Во второй половине дня они встретили крестьян, которые отдыхали на обочине после работы в поле. Молодая мать кормила грудью младенца. Когда она увидела всадников, то прикрыла лицо, оставив открытой грудь. Упругая и молочно‑белая она ярко выделялась на темной ткани одежды.
‑ Куда вы скачете? – спросили крестьяне. Шахна и его люди промчались мимо них молча.
‑ Почему мы не ответили на их вопрос? – поинтересовался Орландо.
Шахна ответил:
‑ Скрывай свое золото, свои мысли и цели своего пути!
Когда дорога шла по равнинной местности, они спали в седле с полузакрытыми глазами, опустив подбородок на грудь. Однажды молодой даиламец упал с лошади.
‑ Где я? – спрашивал он, когда мужчины, ругаясь, сажали его обратно в седло.
Рано утром они нашли остатки кострища с еще тлеющими углями.
‑ Теперь они в наших руках, – сказал Каррас, который ехал рядом с Шахной впереди отряда.
‑ Нам стоит поспать два, три часа, – предложил Шахна, – чтобы у нас были силы, когда охота достигнет разгара. Еще сегодня мы поймаем их.
Когда Орландо проснулся, солнце уже стояло в зените.
‑ Мы должны поспешить, – подгонял Шахна. – Внизу – тропы старого торгового пути. Веками здесь возили наверх рис с побережья Каспийского моря. Дорога пологая, но продуваемая ветрами.
Отдых пошел на пользу людям и животным. Отдохнувшие, они спешили к долине. За резким поворотом дороги они столкнулись с торговцами рисом в длинных войлочных одеждах, кутающихся в капюшоны. Их выкрашенные хной бороды были коротко подстрижены. Они гнали перед собой стадо мулов, тяжело нагруженных мешками с рисом. Колокольчики на упряжках, звенели по всей долине светло, как музыка.