казалась вымершей. Лошадей кормили то сеном, то овсом, которые везли мулы. Жажду животных и людей утоляла талая вода, которая текла повсюду среди камней. Несмотря на спешку, строго соблюдались все пять ритуальных молебнов.
Вечером второго дня они натолкнулись на пепел в кострище.
- Здесь они разбивали лагерь, – сказал Каррас
- Когда это было? – хотел знать Шахна. Он соскочил из седла, встал на колени, потрогал обуглившуюся ветку и с яростью бросил в пропасть.
- Холодная, – прошипел он, – холодная как лед. У них минимум восемь часов в запасе.
Он пришпорил коня и галопом проскакал вперед всех.
Шутур Хан был нищим кишлаком. Мужчины в чересчур широких холщовых шароварах носили бороды по грудь. Дикие и непредсказуемые как хищные птицы, они держались настороженно, готовые к прыжку. Но если заслужить их доверие, они превращались в больших детей, живущих больше в мире чудес, нежели в мире разума.
Всадника с женщиной они не видели. С времен последнего дождя здесь не проезжал ни один всадник. Гужевых лошадей и хромого жеребца Шахны обменяли на свежих. Поели холодный рис, запивая только что подоенным молоком.
Орландо расседлал свою кобылу, чтобы насухо вытереть ее. При этом он прислонил капкан к стволу дерева. Каррас взял его в руки, внимательно рассмотрел и спросил:
- Этот твой капкан?
- Почему ты спрашиваешь?
- Он кажется мне знакомым. Орландо рассмеялся:
- Очень может быть. Я потерял его и нашел в вашей деревне.
-Ты привез его со своей родины?
- Верно.
- Что ловят франконцы таким капканом?
- Волков, порой даже медведей.
- Здесь нет ни волков, ни медведей.
- Зато им можно ловить и другую дичь, циветту или бешеных псов.
- И людей?
- И людей.
Во второй половине дня они встретили крестьян, которые отдыхали на обочине после работы в поле. Молодая мать кормила грудью младенца. Когда она увидела всадников, то прикрыла лицо, оставив открытой грудь. Упругая и молочно-белая она ярко выделялась на темной ткани одежды.
- Куда вы скачете? – спросили крестьяне. Шахна и его люди промчались мимо них молча.
- Почему мы не ответили на их вопрос? – поинтересовался Орландо.
Шахна ответил:
- Скрывай свое золото, свои мысли и цели своего пути!
Когда дорога шла по равнинной местности, они спали в седле с полузакрытыми глазами, опустив подбородок на грудь. Однажды молодой даиламец упал с лошади.
- Где я? – спрашивал он, когда мужчины, ругаясь, сажали его обратно в седло.
Рано утром они нашли остатки кострища с еще тлеющими углями.
- Теперь они в наших руках, – сказал Каррас, который ехал рядом с Шахной впереди отряда.
- Нам стоит поспать два, три часа, – предложил Шахна, – чтобы у нас были силы, когда охота достигнет разгара. Еще сегодня мы поймаем их.
Когда Орландо проснулся, солнце уже стояло в зените.
- Мы должны поспешить, – подгонял Шахна. – Внизу – тропы старого торгового пути. Веками здесь возили наверх рис с побережья Каспийского моря. Дорога пологая, но продуваемая ветрами.
Отдых пошел на пользу людям и животным. Отдохнувшие, они спешили к долине. За резким поворотом дороги они столкнулись с торговцами рисом в длинных войлочных одеждах, кутающихся в капюшоны. Их выкрашенные хной бороды были коротко подстрижены. Они гнали перед собой стадо мулов, тяжело нагруженных мешками с рисом. Колокольчики на упряжках, звенели по всей долине светло, как музыка.
- Да пребудет с вами Аллах! – крикнул Шахна, – Вы не видели всадника с женщиной и двумя гружеными лошадьми?
- Они отдыхали в лесочке возле Чала, – сказал самый старший.
- Как далеко это отсюда?
- В гору на лошадях три часа.
- Да дарует вам мир Всемогущий!
- Сейчас и навсегда.
Они добрались до деревни Чала в самом начале второй половины дня. Ни следа беглецов. Брошенные, как надгробья, лачуги лежали в придорожной пыли. Преследователи стучали во все двери. Никто им не открыл. Нигде не показался ни один человек.
- На коней! – ругаясь, крикнул Шахна. – Едем дальше!
Чем глубже они спускались, тем больше изменялась природа. Долины становились более зелеными.
- Там внизу лежит Сад дикости, – сказал Кар-рас, который лучше всех ориентировался в этой местности и столь ловко использовал это знание, что его стали воспринимать как заместителя Шахны. Вообще, казалось, Шахне понравился юный Каррас. В то время как с другими он обращался как командующий и держал своих товарищей на расстоянии, с этим юношей он шептался, смеялся и касался его щеки, как будто тот был его близким родственником или другом.