Однако сильнее, чем боль, – глубоко ощущаемое желание. Быть вне себя от счастья! Это абсолютно другое удовольствие! Удовольствие в смысле развлечения – самообман. Такое удовольствие доставляет нам сладострастие, но не действительное желание или даже восторженное блаженство.
Сайда откинулась на подушки, закинув руки за голову и скрестив ноги. Под шелковыми шароварами вырисовывались ее раздвинутые бедра. Сладострастная улыбка играла на ее губах.
- Для многих людей ощущение желания ограничивается сферой гениталий. Они разучились тому, что знает каждая кошка: желание не связано с определенной частью тела. От кончиков ушей до ног наше тело оживляется небесными ощущениями. Открытие их – какое приключение!
- Давай вместе откроем их, – прошептал Орландо. Разговор возбудил его. Он пододвинулся ближе, положил правую руку ей на плечо, так что кончики его пальцев касались ее груди. Он почувствовал, как она содрогнулась. Его плоть поднялась:
- Я хочу играть с тобой в ветер и волны. Сайда убрала его руку со своей груди:
- Оставь мне похотливые объятия моей фантазии. Нет большего разочарования, чем осуществленные мечты. Когда у человека нет фантазии, он читает книгу, а сам переживает очень мало. Требуется много силы воображения, чтобы буквы проснулись и ожили. То же относится и к совокуплению. В арабском языке «любовь» – это наслаждение, выраженное в красивых словах.
Я завоевывал ее, пока она не сдалась.
О – и как она сдалась!
Нет достаточных слов, чтобы описать возлюбленную. Ее улыбка – капли росы в первых утренних лучах. Ее зад – седло королевского верблюда
Изгиб ее бедер сравним с плавным изгибом дюн в аль-Мафаце. Один только звук ее имени – праздник желания.
- Сайда, – проговорил Орландо. Он взял ее за руки. – У тебя глаза девы, которая готова принять дьявола
- Но не физически, – сказал Сайда. – Для этого у тебя есть Хизуран. Оставь мне мои грезы!
***
Они сидели вдвоем перед большим камином в Тадж аль-Аламе. Огонь почти погас.
-Мы не будем гулять сегодня ночью мимо зубцов башни, – сказал Каим. – Силы моего тела еще слишком слабы. Они угасают, как это пламя. Я велел позвать тебя, чтобы задать тебе один вопрос. Хорошенько подумай, прежде чем отвечать.
Каим склонился, посмотрел в глаза Орландо и сказал:
- Однажды ты уже был готов пожертвовать свою жизнь. Ты сделал бы это снова?
Орландо чувствовал, как пот проступил из всех его пор. Он чувствовал себя лисой в капкане.
- Кто требует высшего, должен и сам быть готовым пойти на последнее.
Орладно взглянул на зубцы башни. Он подумал о двух низаритах, которые по знаку своего господина прыгнули оттуда в пропасть.
- Ты бы прыгнул, если бы я приказал тебе?
Вопрос был задан.
Одно неверное движение, и механизм ловушки захлопнется. Орландо чувствовал в висках стук своего сердца.
Прежде, чем он нашел ответ, Каим сказал:
- От тебя не ждут ответа. Твоя жизнь принадлежит высшему предназначению. Нет более болезненной жертвы, чем жизнь.
Он устремил свой взгляд на Орландо, словно хотел проникнуть в его душу.
На следующий день Орландо стоял перед советом мудрейших.
Хасим сказал всем:
- Внемли нашим словам Мы желаем возложить на тебя судьбоносное бремя. Ты – Амиль. Каим желает этого. Ты принадлежишь к внутреннему кругу его последователей. Это почетное звание не дает тебе никаких прав; напротив – оно требует от тебя дополнительных обязанностей. Возвышение означает отказ. Возвышение требует прощания. По этой причине сад отныне будет закрыт для тебя.
- А Хизуран?
- Ты никогда не увидишь ее. Руководить может только тот, кто готов к жертве, сразу и без колебаний.
- Я должна передать тебе это, – сказала Сайда. Орландо узнал кольцо Хизуран.
- Ее кольцо? Что мне с ним делать? С ней что-то случилось?
- Прошлой ночью меня позвали в сад. Они обе лежали в ванной, тесно прижавшись друг к другу, как заблудившиеся дети. Они зажгли сотни свечей, будто хотели еще раз забрать с собой весь свет земли, прежде чем великая тьма заберет их. Они надели на голову венки из жасмина и якаранды. Яд сделал свое дело. Им нельзя было помочь. Орландо спрятал лицо в руках.
- Аиша была мертва. Хизуран еще дышала. Улыбка блуждала по ее бледным устам. Я сняла с ее пальца кольцо и обещала ей передать его тебе. Она поблагодарила меня, едва заметно закрыв веки. Вскоре она умерла