Император настолько богат, что вряд ли даже заметит исчезновение ожерелья.
Вполне понятно также, почему госпожа Вэй не поехала в деревню Шили. Пообещав Тай Мину встретиться с ним, она лишь подшутила над юношей для того, чтобы избавиться от его ухаживаний. На самом деле она убежала с неким третьим лицом, пока неизвестным. Лицом, с которым счетовод, возможно, был знаком и встретился на обратном пути из Дворца. Все эти соображения, однако, пока несущественны, ибо Тай Мин не передавал ожерелье третьему человеку, кем бы тот ни был. Если бы юноша сделал это, то обязательно назвал бы этого человека под пытками. Тай Мин выстоял только потому, что ожерелье действительно было в его распоряжении, он надеялся на невозможное — выжить и обладать драгоценностью.
Судья поднял горлянку на вытянутых руках и пристально посмотрел на нее. Он вспомнил слова Наставника Тыквы о значимости внутренней пустоты. Для того чтобы отыскать ожерелье, нужно стать полым, отрешиться от себя и поставить себя на место счетовода. Надо было стать Тай Мином и зажить его жизнью. Судья закрыл глаза.
Он представил себе, что сидит в зале внизу за конторкой на высоком стуле. Получая жалкие гроши от своего скупого хозяина, Тай Мин проводил там время с раннего утра до позднего вечера, позволяя себе одно-единственное развлечение — редкие прогулки на рыбалку в те дни, когда в гостинице было мало постояльцев. Но у юноши имелась и ежедневная радость: он маг постоянно любоваться обожаемой женщиной, госпожой Вэй. Жена хозяина, скорее всего, проводила в зале много времени, ибо, по словам владельца «Девяти облаков», принимала самое деятельное участие в жизни гостиницы. Тай Мин, конечно же, пользовался любым случаем поговорить с хозяйкой, хотя такая возможность выпадала не очень часто. Господин Вэй следил за тем, чтобы его слуга не пренебрегал своими обязанностями за конторкой — разбирал бумаги, считал на счетах, подводил итоги красной тушью... Красной тушью!
Судья Ди открыл глаза. Вот обстоятельство, заслуживающее внимания. Тай Мин пометил дорогу к деревне Шили красной тушью. Карта, должно быть, хранилась в одном из ящиков конторки, поскольку ее держали под рукой для удобства постояльцев. Наверху во флигеле у Тай Мина вряд ли имелся брусок красной туши с тушечницей для ее растирания. Это значит, что Тай Мин сделал пометки на карте, сидя за конторкой. Небо, не здесь ли таится разгадка? Судья сел на кровати, отложил тыкву-горлянку и задумчиво потер шею. Он решил осмотреть конторку.
Судья вышел в коридор, изо всех сил стараясь не скрипеть половицами. Зал был тускло освещен единственным фонарем, который висел как раз над конторкой. Слуга прибрал свое рабочее место; оставив на поверхности только тушечнипу, брусок черной туши и несколько кистей. Судья обнаружил, что в конторке с правой стороны от высокого стула счетовода имеются два ящика. Он выдвинул верхний ящик. В нем лежала книга регистрации постояльцев, банка с густым конторским клеем, которым кассиры подклеивают счета, деревянный штамп с надписью «уплачено» и пропитанная красной краской подушечка к нему, пачка незаполненных счетов и конверты. Судья быстро открыл второй ящик. Да, рядом со счетами лежала тушечница и небольшой брусок красной туши. Здесь же хранились сосуд с водой, которую наливают в тушечницу перед растиранием туши, и красная кисть. В этом же ящике находилась шкатулка для денег, конечно, пустая — господин Вэй никогда не забывает опорожнить ее по вечерам, хотя в течение дня в ней могут лежать довольно значительные суммы. Судья зашел за ажурную ширму. Большой сундук для одежды, в котором рылся Вэй, все еще стоял на полу. Судья приподнял крышку. Сундук был совершенно пуст. Никаких платьев, никакой красной куртки.
Судья Ди сел в кресло к письменному столу господина Вэя. Вэй поставил стол так, чтобы можно было одновременно наблюдать сквозь ажурную ширму и за залом, и за конторкой, и за всеми теми, кто заходил или выходил из гостиницы.
Да, тайна помеченной карты теперь разгадана. Оставался последний нерешенный вопрос: где же ожерелье? Судья окончательно уверился в том, что решение этого вопроса лежит в пределах «Зимородка», точнее, в пределах того круга, которым была очерчена скудная повседневная жизнь счетовода. Он вновь представил себя Тай Мином, сидящим на высоком стуле за конторкой и исполняющим свои обязанности под пристальным надзором господина Вэя. Вот Тай Мин выдает вновь прибывшему гостю книгу регистрации постояльцев, чтобы тот расписался в ней, вот он выписывает счета отъезжающим. Затем подшивает различные квитанции, в которые вписаны плата за номер и прочие услуги, потом подбивает сумму на счетах, вписывает в нужную графу итог красной тушью, подклеивает бумаги и квитанции коричневым клеем. Вот гость расплачивается, и кассир кладет деньги в шкатулку, которая хранится во втором ящике, ставит штамп «уплачено» и...
Внезапно судью осенило. Вцепившись в подлокотники кресла, он быстро перебрал в уме все известные ему факты. Небо, он сделал самую серьезную ошибку, которую только может совершить сыщик. Он проглядел очевидное!
Крик дворового петуха разбудил судью. Он медленно встал — каждое движение причиняло боль одеревеневшим мышцам. Морщась от боли, судья сделал несколько упражнений, к которым борцы прибегают для того, чтобы улучшить кровообращение. Затем облачился в длинный черный халат и черную шапочку. Сложенный в несколько раз документ на желтой бумаге судья спрятал в рукав.
Спустившись, он, к своему удивлению, обнаружил внизу с десяток гвардейцев. Высокий помощник командира Сю — Лю, опершись о конторку, неторопливо пил чай вместе с хозяином гостиницы. Лю подошел к судье, отдал ему честь и сказал с едва заметной улыбкой:
— В сегодняшнем утреннем рапорте я прочел, доктор, что вас вызывали глубокой ночью. Надеюсь, родился мальчик? — И когда судья кивнул, продолжал: — Я рад за родителей. Помню, как я был счастлив, когда мой первенец оказался мальчиком. — Он почесал нос, подражая своему начальнику. — Мой командир предупредил меня, что утром вы первым делом намереваетесь навестить его, и приказал препроводить вас к нему. К тому же мы заметили трех господ — на этот раз в черной, а не серой одежде, — поджидающих на площади. Какие только мерзавцы не отпиваются в наши дни на улицах! Поэтому мой командир попросил нас обеспечить вам сопровождение, сударь. Он, видите ли, не хочет, чтобы с вами что-нибудь случилось.
— Благодарю. Давайте отправимся немедленно. У меня срочное дело к командиру Сю.
Выйдя на галерею, судья заметил четверых в черном, беседовавших с дородным хозяином «Девяти облаков». Было видно, что толстяк страдает от несварения желудка еще сильнее, чем накануне. При появлении судьи люди в черном двинулись через улицу навстречу, но, завидев Лю и гвардейцев, выходивших строевым шагом из дверей, быстро повернули обратно.
Судья и Лю застали командира Сю, когда тот с аппетитом поглощал лапшу из большой чашки. Сю отложил палочки и хотел было встать, но судья поспешно остановил его:
— Сидите! У нас очень мало времени. Прежде всего, благодарю за своевременный эскорт. Во-вторых, я хочу, чтобы вы подняли над вашим штабом желтый императорский штандарт. — Он достал из рукава желтый документ и выложил его на стол перед Сю.
Сю сразу понял, что это такое. Едва не опрокинув стул, он поспешно вскочил на ноги: