Гвардеец повел судью Ди обратно. Пересекая двор, он внезапно остановился и отточенным жестом отсалютовал проходившему мимо высокому военачальнику в золоченых доспехах и шлеме с перьями. Подкованные железом сапоги удалявшегося звонко печатали по мраморным плитам. Судья успел мельком увидеть бледное красивое лицо с угольно-черными усами и острой бородкой.
— Это военачальник Кан? — спросил он гвардейца.
— Да, сударь.
Они прошли в первый двор, где стоял наготове тот самый черный паланкин, в котором судью доставили из «Зимородка». Ди вошел внутрь, и носильщики понесли его через высокие ворота к мраморному мосту.
Когда они миновали мост, судья отдернул занавеску, чтобы впустить прохладный вечерний воздух и немного освежить разгоряченное лицо. Он с облегчением подумал о том, что его фальшивое удостоверение выдержало проверку. Но чем объясняется такая подозрительность сначала Главного Евнуха, а затем и коменданта? Неужели эти высокопоставленные чиновники всегда столь враждебно насторожены по отношению к посетителям Дворца? Или они причастны к краже ожерелья? Нет, пожалуй, он дал слишком разгуляться своему воображению! Не может быть, чтобы высшие дворцовые чиновники пали так низко и вступили на путь воровства. Деньги для них ничего не значат, зачем же им так рисковать?.. Неожиданно судья выпрямился. А не могло ли быть так, что жемчужное ожерелье оказалось залогом в какой-то сложной дворцовой интриге, тайным знаком в борьбе за влияние между противоборствующими кликами Двора? Тогда вполне понятно почему принцесса сохранила в тайне цель его визита, не посвятив в это даже двух своих самых близких слуг — Главного Евнуха и коменданта Дворца. С другой стороны, если один из них или они оба имели отношение к исчезновению ожерелья и заподозрили, что принцесса сообщила судье о краже, почему же они отпустили его, не учинив дознания? На это имелся совершенно очевидный ответ: они позволили судье удалиться только потому, что не осмелились открыто выступить против принцессы. Они решили устранить его за пределами Дворца, причем так, чтобы его гибель была воспринята как результат несчастного случая. Судья пошарил под скамейкой — меч исчез.
В тот момент, когда судья обнаружил это, паланкин опустили на землю. Высокий человек в черном отдернул занавески.
— Пожалуйста, выходите, сударь. Идите по этой дороге, и через несколько минут вы попадете в город.
Это был совсем не тот человек, который пришел за ним в «Зимородок». Судья вышел и быстро оглянулся вокруг. Они, по-видимому, находились в сосновом лесу. Носильщики смотрели на судью с абсолютно безучастными лицами.
— Раз уж город так близко, — сказал судья резко, — вам следовало бы донести меня до гостиницы. Я устал.
Он попытался снова войти в паланкин. Но человек в черном преградил ему путь.
— Прошу прощения, сударь, но я следую полученным указаниям.
Носильщики подняли паланкин на плечи, быстро развернули его и засеменили обратно; человек в черном поспешил за ними. Судья остался совершенно один среди высоких молчаливых сосен.
Глава седьмая
Ди постоял немного, задумчиво подергивая длинные усы. Впереди его поджидала серьезная опасность, и он ничего не мог поделать, разве что свернуть с дороги и углубиться в лес. Но в этом тоже было мало проку, поскольку если за ним послали убийц, то наверняка это специально подобранные люди, прекрасно знакомые с местностью, и сейчас они, должно быть, уже успели оцепить все вокруг. Судья решил сначала удостовериться в том, что его опасения обоснованны. Оставалась еще слабая надежда, что носильщики действовали в соответствии с указаниями госпожи Гортензии, не пожелавшей по той или иной причине, чтобы судью доставили в город в дворцовом паланкине. А караульный в воротах, должно быть, обыскал паланкин, обнаружил под скамейкой меч и конфисковал его. Нужно будет как-то заполучить любимое оружие обратно, ведь это был прославленный клинок, изготовленный некогда искуснейшим мастером и передававшийся в семье Ди по наследству на протяжении многих поколений. Судья сунул за пазуху плоскую шкатулку и медленно двинулся вперед, стараясь держаться в тени деревьев, ближе к обочине. Ни к чему выставлять себя в качестве мишени для какого-нибудь честолюбивого лучника!
Время от времени судья останавливался и прислушивался. Не было никаких признаков того, что кто-то идет следом за ним, но и звуков, свидетельствующих о близости города, он также не слышал. Он уже намеревался было свернуть, как вдруг услышал какой-то странный храп.
Он быстро нырнул в кусты и прислушался. Впереди треснул сучок. Осторожно раздвигая ветви, судья двинулся через заросли и наконец заметил, что большая темная тень перемещается среди сосен. Это был старый ослик, пасущийся среди кустарников.
Приблизившись, судья разглядел также пару костылей, прислоненных к корявому стволу огромной сосны, росшей у обочины. Под деревом на покрытом мхом валуне, сгорбившись, сидел Наставник Тыква. Он был все в той же залатанной коричневой одежде, но пучок седых волос на затылке вместо шапки прикрывал лоскут черной материи, как это принято у даосов-отшельников. У ног старика стояла тыква-горлянка. Мудрец поднял голову:
— Бодрствуете и разгуливаете здесь в довольно поздний час, доктор?
— Хотел насладиться прохладой вечера и, должно быть, заблудился.
— А где ваш меч?
— Мне сказали, что здесь абсолютно безопасно гулять и без оружия.
Наставник Тыква хмыкнул:
— Я полагал, вы уже убедились, что нельзя верить всему, о чем говорят люди. Вам, как врачу, это должно быть хорошо известно. — Старик нащупал у себя за спиной костыли. — Хорошо, я снова буду вашим проводником. Пошли, вам не составит особого труда не отставать от этого старого животного.
Он привязал тыкву к поясу и взобрался на осла.
Судья Ди испытал облегчение: на глазах такого известного человека, как Наставник Тыква, злоумышленники не посмеют напасть в открытую. Через некоторое время Ди сказал с легкой улыбкой:
— Когда я встретил вас днем в лесу по ту сторону города, я, знаете ли, немного испугался! Глаза мои устали, освещение было скверное, и на какое-то мгновение мне показалось, что я вижу своего двойника.
Наставник Тыква натянул поводья.
— Не говорите о серьезном всуе, — с укором отозвался даос. — Никто из нас не существует сам по себе, все мы — совокупность многих. Но ради собственного удобства мы забываем о наших менее значительных составных частях. Если одна из них умудрится ускользнуть от вас и вы повстречаете ее на пути, то примете ее за призрак, доктор. И довольно небезобидный. — Он замолчал и прислушался. — Кстати, о призраках. Вам не кажется, что за нами кто-то идет?
Теперь и судья услышал, что кто-то крадется в кустах. Быстро схватив один из костылей, он прошептал:
— Если на нас нападут, сразу же исчезайте. Я владею приемами палочного боя и сумею себя защитить. Не беспокойтесь обо мне!
— Я ни о чем не беспокоюсь, ибо никто не может причинить мне вреда. Я всего лишь пустая оболочка, доктор, вот уже много лет.
На дорогу выскочили три человека. На них были куртки и штаны из грубой материи, а волосы перевязаны красными тряпицами. Все трое были вооружены мечами, двое из них угрожающе размахивали пиками. В то время как один из нападавших схватился за поводья осла, другой поднял пику и рявкнул в лицо судье:
— Ну держись, ублюдок!
Судья хотел сделать выпад костылем, но ощутил острый укол в поясницу.
— Не смей, ты, падаль! — прорычал кто-то за его спиной.
— Верните мне костыль, доктор, — сказал Наставник Тыква. — Мне нужны оба.
— Что делать со старикашкой, хозяин? — спросил человек с пикой.
Бандит за спиной судьи выругался:
— Прихватим его с собой — раз уж ему не повезло.
Судья вновь почувствовал укол в спину.
— Иди вперед, ты!
Судья подумал, что в данный момент он вряд ли в состоянии что-либо сделать. Негодяи скорее походили на наемных убийц, нежели на обычных грабителей, и он был уверен, что сможет с ними справиться. И он пошел вперед, бросив: