Кириан не мог чувствовать так же чутко. Ему становилось все страшнее, когда он видел, как все больше искажается лицо Айгира. Чутье вело его все дальше. Они снова сели на ящера и через минуту полета они стояли у свежего холмика, который даже снег еще не успел припорошить. На вершине холмика белой заплаткой выделялся носовой платок. А на нем сиротливой горкой лежали янтарные бусины. Кириан окаменел. Его девочка! Его малышка! Его милая и нежная дочка! Сначала умерла его любимая жена Лимерия, а теперь и Найрани! Он остался один. Ему следовало увезти семью, когда в деревне разразилась Черная лихорадка. Но он был так увлечен тем, что лечил чужих людей, что не уберег родного человека. А теперь и Найрани. Он понадеялся на Веграна и не поехал на поиски сам. А теперь все потеряно.
Айгир сполз на землю. Колени уткнулись в мягкую рыхлую свежевскопанную землю… Он не верил… Не хотел верить… Он упал на холм. Вот бы ему раствориться, прорасти сквозь землю… Неужели никогда больше не суждено прикоснуться к ней еще раз, заглянуть в глаза цвета шоколада, окунуться в нежность, наполняющую взгляд. Он звал ее, кричал, рычал, проклинал тех, кто сделал это с ней и себя вместе с ними за то, что не уберег. За то, что не сохранил. За то, что усомнился. Это он виноват! Те два дня, что он просидел в пещере, жалея себя, могли стать решающими. Если бы он не был таким идиотом, он бы мог успеть… Ущербная луна растворилась в рассветной дымке, а Айгир все еще сидел съежившись у могильного холмика.
Она проснулась на рассвете. В большом очаге со стрельчатой вершиной потрескивали дрова. Несколько мгновений она осматривала незнакомую комнату. В следующий миг лавина воспоминаний нахлынула, засыпала образами и кошмарами. Закружила, завертела, вызывая тошноту и подталкивая у пропасти отчаяния. Бабка, дремавшая в кресле с высокими подлокотниками, встрепенулась.
— А-а-а! Проснулась, девочка! — старуха встала с кресла и подошла к кровати. — Пить хочешь?
Снова полились слезы из глаз. Рыдания рвались из горла.
— Успокойся, девочка. Жив твой малыш. Все в порядке. Успокойся.
Найрани не верила. Не понимала. Боялась надеяться. Что бабка говорит? Смысл слов с трудом проникал в затуманенное болью сознание.
— Смотри на меня, девочка! Давай! Вот так, хорошо! Ты меня слышишь? Кивни, если понимаешь.
Найрани кивнула.
— Слушай меня, девочка. Твой малыш цел. Кровь, которую ты видела — не твоя. Эти двое, что привели тебя, должны были думать, что все было по-настоящему. Полежи еще, девочка. Восстанови силы. А я пока расскажу тебе. Меня зовут Фанис. Я целительница местная. Когда-то давно заезжая провидица предсказала мне, что я должна буду помочь какой-то женщине удержать каплю солнца в руках. Я тогда не поняла ее. Но когда эти двое привели тебя, я поняла, что провидица говорила о тебе. Этот камень — янтарь — символ солнечного света у многих народов. Как и дитя в твоем чреве, несущее в себе каплю солнца.
Найрани лежала, прижав ладони к животу, и слушала. Склеивалась в единое целое разбитая душа. Слезы облегчения текли, оставляя на щеках горячие дорожки.
— Кровь, которой была испачкана твоя одежда — моя, — старуха приподняла рукав платья и показала перемотанное запястье. Я смешала свою кровь со свиной. Чтоб пахла человеком, но чтоб было много. Это на случай, если у этого страшного с двумя лицами хороший нюх. Перед тем, как приходили эти двое, я дала тебе особого отвара. Это мой тайный рецепт. Ты впала в очень глубокий сон. Эти дураки поверили, что ты мертва. Они даже похоронили тебя, — хохотнула старуха.
— В этот момент в комнату вошел рослый светловолосый мужчина с охапкой дров. Он сложил поленья на пол возле очага и вышел.
— Мои сыновья выкопали тебя и принесли сюда. Это дом моего младшего сына. Это он только что заходил.
— Спасибо! Спасибо тебе… — шептала Найрани.
— Завтра двуликий и этот второй собираются уехать. Барьера на тебе больше нет. Так, что отдыхай, набирайся сил, а когда эти двое уедут, мы придумаем, как с тобой быть.
Фанис встала, поправила одеяло Найрани и вышла. Найрани благодарила все и всех, кого могла вспомнить: Солнце — за новый день, Вселенную — за благосклонность, незнакомую провидицу — за ее предсказание, старуху Фанис — за то, что прислушалась и провернула такое дело, сыновей Фанис — за то, что помогли, огонь в очаге — за тепло. Найрани сделала связь с землей и напиталась ее энергией, наслаждаясь возвращающимся ощущением силы и жизни. А потом она уснула и проспала почти весь день. Она чувствовала себя здесь почти в безопасности.
Мелифор растолкал Веграна только к вечеру. Они выпили по бокалу вина и поужинали. Затем они стали готовиться к отъезду. Они помылись, привели себя в порядок, отдали одежду прачке, чтоб почистила к отъезду. Утром на рассвете они проверили своих охранников. Вегран оплатил счет за комнаты и за еду. Он уже стоял за воротами постоялого двора ядом с охранниками, готовый двинуться в путь, когда Мелифор выбежал к ним, держа что-то в руке.
— Вегран! Посмотри! — Мелифор разжал ладонь и Вегран увидел уже знакомый магический амулет, служивший им компасом, когда они искали Найрани в горах.
— Что?
— Он светится!!! Я проверял свои вещи, когда заметил это.
— Да, светится. Красиво.
— Он заряжен на поиски твоей девицы.
— Ну, и что?
— Магический компас может искать только живых людей!
Вегран непонимающе уставился на Мелифора.
— Ты хочешь сказать, что она жива?
— Я не знаю. Нужно проверить.
— Как это возможно? Мы сами видели ее тело и лужу крови, которая с нее натекла!
— Пошли, проверим!
Вегран сделал знак охранникам следовать за ними и они двинулись в направлении, которое указывал магический компас.
Амулет привел их к одноэтажному дому из серого камня.
Найрани сидела за столом в кругу семьи старухи Фанис. Жена Брока выделила для Найрани одно из своих платьев. Оно было велико Найрани в плечах, а в длину было коротковато. Ну и пусть, не страшно. Главное, что не в опостылевшей сорочке. Найрани наслаждалась таким спокойным и очень уютным завтраком. Сын Фанис — Брок сидел во главе стола, по левую руку от него сидела Фанис, а рядом с ней двое детей Брока и его жены Марлы, которая как раз снимала с печи горшочек с кашей. Желудок Найрани приятно тянуло от предвкушения. Вкусная ароматная каша с желтоватыми разваренными крупинками, свежий хлеб с маслом и вареньем… Как давно она не ела горячей еды! Марла разложила по тарелкам кашу и села на свое место рядом с мужем. Сыновья Брока и Марлы справились со своей кашей первыми и, испросив, разрешения, отправились на улицу играть. Найрани уже справилась со своей порцией каши и намазывала на теплый хлеб сливочное масло, когда прибежали с улицы мальчики.
— Папа! Там дяди какие-то идут! У них ножи и сабли!
Вся семья вскочила из-за стола и бросилась к входной двери. Брок рванул дверь на себя и все увидели Мелифора, стоявшего прямо за калиткой. За ним стоял Вегран и толпа охранников позади. У Найрани все внутри похолодело. Как они узнали? Как догадались? Семейство столпилось на крыльце. Вегран смотрел на Найрани не отрываясь. Он сверлил ее взглядом. Найрани физически ощущала, как его взгляд ощупывает ее тело, словно сверяя то, что он видит с картинкой в голове.