Лицо Радаманта окаменело – он не мог произнести ни слова.
Климена замотала головой. Перед глазами возникла картинка. Вот Галий приходит к ней перед Играми. Клянчит зелье. А когда она отказывает, отсылает ее примерять платье. Отличный момент, чтобы взять склянку с ядом.
– Но зачем? – спросила она.
– Чтобы никто тебя не сместил. Галий очень ревнив к славе и к деньгам. Новая жрица лишила бы его всего. Кстати, он украл у тебя яд не в первый раз. На том давнем пиру, где отравили мать Сатура, рядом с ней сидел именно Галий. Мастер Тано успел рассказать мне об этом перед тем, как мальчишка перерезал ему горло.
– Мать Сатура-то чем ему мешала? – спросила Климена.
– Она мечтала править сама, без тебя. А главное – ей не нравился Галий. У нее был свой любимчик – какой-то сладенький тенор.
– Чушь! – воскликнул Радамант. – Галий, может, и любит славу, деньги. Пристрастился к зелью. Но чтобы планировать такие сложные убийства…
Командующий с подозрением уставился на Гупана:
– Тут нужен другой ум.
– Иногда мы неправильно оцениваем тех, с кем встречаемся каждый день, – пожал плечами Гупан. – Послушал бы ты, что рассказывают про него бывшие любовницы! Но ты прав. Возможно, был замешан кто-то еще.
– Почему же ты сразу ничего мне не сказал? – воскликнула Климена.
– Не был уверен. Кстати, Климена. Посмотри чудесную склянку от богини Реи. Не отлил ли Галий что-нибудь из нее по своей милой привычке?
Климена поднялась, взяла со столика склянку с нарисованной птицей, капнула настой на ладонь, поднесла к носу.
Зелье было разбавлено. В запахе не хватало полынной горечи.
– Все равно не верю! – замотала она головой.
– Да. Что говорит сам Галий? – наклонился вперед Радамант.
– Уже ничего, – пожал плечами Гупан. – Мальчишка его убил. И если бы это был случайный человек, он не стал бы тратить на него время. Галий знал что-то важное.
– Галий мертв?! – вскричали одновременно Климена и Радамант.
– Да. Это случилось ночью, Анубис убежал, и я решил не омрачать вам последний день Игр. Кто же знал, что случиться такое…
– Климена! Что у тебя тут происходит! – взорвался Радамант. – Какой это начальник охраны? Убийства идут одно за одним. А он не может схватить какого-то мальчишку! И даже не докладывает, что убили первого музыканта царства! Безобразие! Тебе не кажется это странным? Я требую, чтобы ты его немедленно сменила!
Гупан склонил голову:
– Подождите до завтрашнего утра. Утром мальчишка будет перед вами.
– Не знаю, есть ли у нас столько времени, – жестко сказала Климена.
Она встала. Двое мужчин тоже поднялись с мест. Но так и не поняли, кто из них сейчас победил.
Ультиматум
– Доигралась? – Зеро поднял глаза на Климену.
Она зашла к нему в гостиную, когда он только что сел ужинать. Из горшочка шел ароматный пар от тушенного в травах козленка, в чаше тяжело мерцало красное вино: похоже, советник что-то праздновал.
– Присоединяйся к трапезе, – усмехнулся Зеро.
И когда Климена отказалась, отставил тарелку, отпустил слугу и сам плеснул ей вина.
– Садись. Зачем пришла?
Климена оглянулась: она не была здесь пятнадцать лет, а почти ничего не изменилось – тот же массивный мраморный стол, неудобные стулья, пустые стены. Разве что фреска со сражающимися воинами появилась над камином.
– Ты должен помочь.
– Странная фантазия. Тебе уже никто не поможет. Весь Кносс видел блестящие результаты твоего правления. Навлечь на царство столько бед! Войдешь в историю как худшая жрица. Все, дорогая, твое время кончилось.
– Ты не понимаешь, – тихо сказала Климена. – Не мое – наше время кончилось. Всего царства. Тебе докладывали о том, что творится на Тире?
– Дым, дурной воздух, рыба кверху брюхом? Такое уже бывало.
– Такое – только пятьсот лет назад. Вот. – Климена положила на стол зажатое в руке вареное яйцо. – Я сама была на Тире. Там кипят озера. Вулкан проснулся.
Зеро крутанул на столе яйцо, помрачнел.
– Тем более. Ни тебе, ни твоей богине с вулканом не справиться. Завтра на Совете ты сложишь с себя звание Верховной жрицы и передашь временное управление царством мне. Это единственный способ избежать бунтов.
– Хорошо, – вздохнула Климена. – Мое условие: я уйду, если царем станет Яр, а Верховной жрицей – Мина.
– Мина? – перебил ее Зеро. – Твоя дочь?
– Что?! – Климена вздрогнула.
Зеро почти прожег ее черным раскаленным взгядом.
– Ты думала, я не знаю?
Климена задрожала.
Это было страшное преступление, которое она скрывала долгие годы. Жрицы на Крите могли любить кого хотели, но не имели права рожать детей. Их ребенком должно стать царство.