– С другой стороны, мне самой нельзя светиться ни в каких скандалах. Я тогда не смогу вести выборы. А такая история – это скандал. Мне тоже невыгодно, чтобы кто-то узнал о нашем с тобой… недоразумении. Ты меня понимаешь?
Хлыщ все так же молчал.
– Давай сделаем так. Я сейчас же улечу в Москву. Даже на яхту возвращаться не буду. Хочешь, посади меня в самолет. Нет – сама уеду. И обещаю, что не скажу никому ни слова. Забуду как сон. Тут наши с тобой интересы совпадают. А ты уж со своими делами разбирайся сам. Что скажешь?
Хлыщ говорить ничего не собирался. Собирался зажать дамочке палец тисками и послушать ее еще. Не вспомнит ли чего. Но тут у него зазвонил телефон.
Это был Ионидис.
Секунду Хлыщ размышлял: отвечать – не отвечать. Потом решил: а что он теряет? Зато если тот еще ничего не расчухал, можно выгадать время. И кнопочку нажал.
– Ты где? – заорал Ионидис, так что Хлыщ отошел в угол, чтобы баба лишнего не подслушала.
– Жду твоих указаний, а их нет. У меня все готово. Что твоя агентша говорит? – забросил Хлыщ пробный камень.
И услышал неожиданное:
– Она только что звонила. У них там какая-то проблема с кражей. Ну, это ладно. Завтра вроде они выдвигаются. Может, к тому самому месту. Так что давай полную готовность. И еще. Не знаешь, куда Лукас подевался? Весь вечер ему звоню.
– Мне откуда знать. Я схоронился, от тебя весточки жду.
– Ладно. Завтра созвонимся.
Не врала, выходит, тетка. Ошибочка вышла. Хлыщ вздохнул. Много сегодня ошибок.
– Что ты там говорила про самолет? – спросил.
– Говорила, что сегодня же, если есть рейсы, улечу. В крайнем случае посижу в аэропорту до завтра. Зачем тебе Интерпол и русский КГБ? Вон в сумке моя международная пресс-карта. Посмотри, если не веришь.
– Ладно. Ты тогда вот что. Позвони капитану, скажи, что уезжаешь. А то начнут тут волну гнать.
– Я нашей организаторше позвоню. Телефона капитана у меня нет.
– Только без глупостей.
Хлыщ протянул ей телефон, но ножичек к боку приставил.
– Рая, мне нужно срочно улететь. Вещи я забрала. Если что-то забыла, прихватите в Москву.
– Что значит – улететь? Посреди тура?! – Рая была вне себя. – Какие вещи в Москву? Совсем сдурели! У меня экскурсии оплачены. Кто деньги вернет?
– Пошлешь эсэмэс, сколько я должна. Переведу. Ничего не поделаешь, срочное дело. По выборам. Вызывают домой. Все, пока.
Валерия горделиво посмотрела на Хлыща – вот как ловко она все провернула.
– Хорошо, – сказал тот, убирая нож. – Я тебя отпущу. Но хоть слово где про меня вякнешь…
– Ты что! Я могила! – сказала Валерия. И сама поморщилась от этого слова. – Гараж-то открой. Я здесь задохнусь.
– Сейчас все открою. – Хлыщ сделал шаг к двери. Но, развернувшись, вдруг резко притянул Валерию к себе.
Она удивленно заглянула в его полуприкрытые от предвкушения глаза. Даже успела подумать: неужели? Этот молодой жеребец ее хочет! И тут почувствовала острый укол под сердцем.
Изумление застыло на ее лице. Да так там и осталось – посмертной маской.
Хлыщ аккуратно протер нож салфеткой.
Баба говорила хорошо. Убедительно. Только старшой на зоне их, первогодков, от нечего делать учил:
– Запомните главное правило: никогда не оставляйте свидетелей. Будут умолять, все обещать, клясться, что никому не скажут, совать деньги. Деньги можете взять. Но это правило не имеет исключений. Они вас сдадут. Обязательно. Рано или поздно. Так что еще раз для тупых: свидетелей в живых не оставлять.
Денег у бабенки было негусто. А международная пресс-карта пригодится. Фотку только поменять. Есть у него на примете одна сообразительная телочка.
Телефон Хлыщ отключил. В сумку напихал побольше камней – до моря тут недалеко. Ну и тетку потом скинет туда же. Место под обрывом хорошее, глубокое.
Осталось заняться капитаном. И уже без всяких ошибок.
Столик на двоих
– Теперь у меня везде полная жопа! – вздохнула Алекс.
Димитрос поморщился: ему не нравилось, когда девушки ругаются.
– Не в прямом смысле! Так-то жопа у меня худая, – по своему оценила его гримасу Алекс.
Они сидели за пластиковым столиком в крошечном дворе старого дома на краю бухты. Над головами у них болтались кисти черного винограда, оплетающего двор вместо крыши.
Дом, а точнее, большая кухня с подсобкой, принадлежал владельцу пирса, судов, да и вообще всего вокруг, Кастору. Очень влиятельному человеку.
Рестораны на берегу работали для туристов. Эта забегаловка на три столика – для избранных. Здесь готовил лучший повар на острове.
Димитрос, конечно, никаким избранным не был. Но его отец в школе сидел с Кастором за одной партой, а дружил – всю жизнь. Теперь сыну перешли привилегии отца. Правда, юный капитан сам не решился бы сюда заявиться. Да еще с подругой: он решил, что Алекс надо утешить и чем-нибудь накормить. Но на причале к нему подбежал один из работников Кастора и пригласил.