— Почти всегда, — сказала королева.
— Нет, всегда.
— А! — усомнилась королева.
— Кроме того, — продолжал он, — в будуаре, где вы находитесь, есть софа и глубокие кресла, в которых я не раз, когда ночь заставала меня на охоте, спал так же хорошо, как в своей постели.
— Я понимаю, — сказала королева, — почему графиня д’Артуа иногда тревожится…
— Конечно. Но сознайтесь, сестра моя, что если графиня беспокоится обо мне, то этой ночью она тревожится без основания.
— Сегодня ночью, я согласна, но другие ночи…
— Сестра моя, тот, кто не прав один раз, не прав всегда.
— Ну, довольно об этом, — сказала королева, садясь в кресло. — Я страшно устала, а вы, моя бедная Андре?
— О, я просто падаю от усталости, и если ваше величество позволит мне…
— Действительно, вы побледнели, мадемуазель, — сказал граф д’Артуа.
— Пожалуйста, пожалуйста, дорогая, — сказала королева, — садитесь или даже ложитесь. Господин граф д’Артуа нам уступает это помещение; не правда ли, Шарль?
— В полное распоряжение, мадам.
— Минутку, граф, последнее слово.
— Что вам угодно?
— Если вы уйдете, как вас позвать?
— Я вам совсем не нужен, сестра моя; располагайте всем моим домом.
— Здесь, значит, есть и другие комнаты?
— Конечно. Прежде всего есть столовая, в которую я вам рекомендую заглянуть.
— С накрытым столом, вероятно?
— Конечно, на котором мадемуазель де Таверне, в чем она, мне кажется, сильно нуждается, найдет бульон, крылышко цыпленка и рюмочку хереса, а вы, сестра моя, найдете большой выбор фруктовых варений, которые вы любите.
— И все это без слуг?
— Абсолютно.
— Посмотрим. Ну а потом?
— Что потом?
— Как нам вернуться во дворец?
— Нечего и думать возвращаться в него этой ночью, раз отдан такой приказ. Но с наступлением дня этот приказ теряет свою силу. В шесть часов ворота дворца отворяются, а вы выходите отсюда без четверти шесть. Вы найдете в шкафах плащи всех цветов и покроев, если пожелаете сменить свою одежду. Когда вы попадете во дворец, пройдите в свою спальню, ложитесь и не беспокойтесь об остальном.
— А вы?
— То есть что я?
— Да, что вы будете делать?
— Я уйду из этого дома.
— Как, мы вас выгоняем, бедный брат мой?
— Приличия не позволяют мне проводить ночь под одной кровлей с вами, сестра моя.
— Но ведь вам нужен приют, а мы у вас его отнимаем!
— Э, у меня есть еще три таких же.
Королева рассмеялась.
— И он еще говорит, что графиня д’Артуа не права, если беспокоится! Я ее предупрежу, — добавила королева с очаровательным жестом угрозы.
— Тогда я все расскажу королю, — ответил в тон ей принц.
— Он прав, мы у него в руках.
— Именно так. Это унизительно; но что поделаешь?
— Надо подчиниться. Итак, для того чтобы выйти завтра, не встретив никого…
— Позвоните один раз в звонок у колонны, внизу.
— У которой? Правой или левой?
— Все равно.
— Дверь откроется?
— И закроется.
— Сама собой?
— Сама собой.
— Благодарю вас. Спокойной ночи, брат мой.
— Спокойной ночи, сестра моя.
Принц откланялся; Андре закрыла за ним дверь, и он исчез.
VII
В СПАЛЬНЕ КОРОЛЕВЫ
На другое утро, или, вернее, в то же утро, так как события, описанные в предыдущей главе, закончились только к двум часам ночи, — итак, в то же утро король Людовик XVI в утреннем платье фиолетового цвета, без орденов и пудры, едва успев встать с постели, постучал в дверь прихожей апартаментов королевы.
Служанка приоткрыла дверь.
— Ваше величество! — воскликнула она, узнав короля.
— Королева?.. — отрывисто спросил Людовик XVI.
— Ее величество почивает, государь.
Король сделал жест рукой, чтобы женщина отошла, но она не двинулась с места.
— Ну, — сказал король, — пропустите меня. Вы видите, что я хочу пройти.
Король делал порой очень резкие движения, которые его враги называли грубыми.
— Королева отдыхает, ваше величество, — робко заметила служанка.
— Я вам сказал, чтобы вы дали мне пройти.
И с этими словами он отстранил женщину и прошел дальше. Дойдя до двери спальни, король увидел г-жу де Мизери, первую даму покоев королевы, читавшую молитвы по Часослову.
— Государь, — сказала она тихим голосом и с глубоким реверансом, — ее величество еще не звали меня.
— А, в самом деле? — насмешливо спросил король.
— Теперь, кажется, только половина седьмого, государь, а ее величество никогда не звонит раньше семи часов.
— И вы уверены, что королева в постели? Вы уверены, что она спит?
— Я не берусь утверждать, ваше величество, что королева почивает; но уверена в том, что она в постели.
— В постели?
— Да, ваше величество.
Король не мог долее сдерживать своего нетерпения. Он подошел к двери и резким движением с шумом повернул золоченую ручку.
Спальня королевы тонула в полном мраке, как будто за окном была ночь: ставни, занавеси и шторы, наглухо закрытые, делали комнату совершенно темной.
Ночник, поставленный на столике в самом отдаленном углу комнаты, оставлял альков королевы в полной тени; длинный полог, белый, шелковый, с вышитыми золотом лилиями, закрывал своими волнистыми складками кровать со смятой постелью.
Король быстро направился к ней.
— О госпожа де Мизери! — воскликнула королева. — Вы так шумите, что разбудили меня!
Король остановился пораженный.
— Это не госпожа де Мизери, — пробормотал он.
— А, это вы, государь? — сказала, приподымаясь, Мария Антуанетта.
— Доброго утра, мадам, — произнес король кисло-сладким тоном.
— Какой попутный ветер занес вас сюда, государь? — спросила королева. — Госпожа де Мизери! Госпожа де Мизери, откройте же окна.
Женщины вошли и, как это обычно требовала королева, моментально открыли двери и окна, чтобы дать в комнату доступ чистому воздуху, который Мария Антуанетта особенно любила вдыхать, когда просыпалась.
— Вы очень сладко спите, мадам, — сказал король, садясь около кровати и бросив вокруг себя пытливый взгляд.
— Да, государь, я долго читала, и если бы вы не разбудили меня, я еще спала бы.
— Что означает ваш отказ принять вчера…
— Кого? Вашего брата графа Прованского? — находчиво подхватила королева, идя навстречу подозрениям короля.
— Да, именно моего брата; он хотел приветствовать вас, а его даже не впустили.
— Так что же?
— Ему сказали, что вас нет.
— Разве ему сказали это? — небрежно переспросила королева. — Госпожа де Мизери! Госпожа де Мизери!
Первая дама показалась в дверях, держа поднос, на котором лежали письма, адресованные королеве.
— Ваше величество звали меня? — спросила г-жа де Мизери.
— Да. Разве вчера графу Прованскому сказали, что я выехала?
Госпожа де Мизери, обойдя короля, протянула королеве поднос, придержав под большим пальцем письмо, почерк которого королева сейчас же узнала.
— Ответьте королю, госпожа де Мизери, — продолжала Мария Антуанетта тем же небрежным тоном, — скажите его величеству, что вы ответили вчера графу Прованскому, когда он приходил, я это забыла.
— Ваше величество, — начала г-жа де Мизери, между тем как королева распечатывала письмо, — монсеньер граф Прованский явился вчера засвидетельствовать свое почтение ее величеству, а я ему сказала, что ее величество не принимает.
— По чьему же это приказанию?
— По приказанию королевы.
— А! — сказал король.
Тем временем королева вскрыла письмо и прочла следующие две строчки:
«Вы вчера возвратились из Парижа во дворец в восемь часов вечера. Вас видел Лоран».
Затем, все с тем же презрительным видом, королева распечатала несколько писем, записок и прошений, которые лежали в беспорядке на одеяле.