Авандас Де Ро Эль’Ломэ стоял, опираясь на остатки алтаря. Ему было плохо, мелкая дрожь сотрясала все его тело, но на бледном лице горели нестерпимой яростью зеленые глаза.
–Я свободен! – сам его голос переменился, скрипучий и гулкий раннее, он теперь звучал чисто и свободно.
–Кто еще? – спросила Нуру. Казалось, последствия «Ритуала» на ней никак не сказались, и я на всякий случай посмотрел ее свойства:
Нуру, Принцесса Крови Дома Эль’Ломэ, дроу полукровка, уровень 85.
Статус: Отмеченная Смертью (не активно, 5 уровень).
Она получила намного больше меня, так как принимала непосредственное участие в ритуале, а вот что означает статус «Отмеченный смертью» у меня и у нее, я не знал. Про статусы мало писали даже на форуме тестеров игры, а если судить по словам Аристарха, то мой артефакт «Око» просто пытается интерпретировать изменения, происходящие с моим персонажем в меру своих возможностей.
–Кто еще остался с нами? – повторила свой вопрос Нуру.
–Не надо так нервничать, девочка – ответил ей Немород, подходя к алтарю и кладя руку на плечо Авандаса. -Нас осталось мало, но мы по-прежнему верны старым клятвам.
В зал заходила его свита, одиннадцать высших вампиров. За ними вошли три лича и, подойдя к Авандасу, преклонили перед ним одно колено.
–Шиис с девочками зачищает свое владение и присоединится к нам позже,– Немород извлек из складок своего плаща запыленную бутылку вина. – Кто хочет со мной отведать напитка восьмисотлетней выдержки?
–С удовольствием выпью с Вами,– я подошел к Немороду, – нам бы еще найти подходящую посуду.
–Нет ничего проще, – Авандас извлек из какого-то ящика набор серебряных рюмок. -Разливай, здесь должно хватить всем, ну, по глоточку, по крайней мере.
Мы выпили, и я прислушался к собственным ощущениям. Это было нечто среднее между наливкой и ликером. Не знаю, из чего его делали восемьсот лет назад и какую магию применяли, но мне понравилось.
Все ваши характеристики увеличены на 20% сроком на 1 час.
Такую жидкость надо продавать по пятьсот монет за порцию рейдовым группам.
–И что же вы такое отмечаете, хотел бы я знать? – в зал вбежал барон Альтер. -Надеюсь, не массовый выход нечисти на поверхность? Нам требуется помощь, народ наверху еле удерживает оборону.
–Барон! – кинулся я к нему, желая узнать все подробности его встречи с Ищущими и гномом Мисражом, которого я считал погибшим.
–Все потом! – остановил он меня на полуслове. – Наверху идет бой!
Я поспешил за бароном, перепрыгивая через несколько ступенек за раз, пятеро игроков из клана «Говорящие с ветром» не могли бы продержаться долго, несмотря на их высокие уровни. Вбежав в зал, в котором мы играли в кости с личем, я с облегчением увидел, что оборонявшихся стало больше. К нам на помощь прибыла Ми со своей гвардией и два гнома из Ищущих.
Танки закрывали проходы и окна своими огромными щитами, лучники посылали одну за другой стрелы в пытавшихся прорваться монстров. Мел и Ми страховали сзади, но каждая из них по-разному. Если Мел била ветвистыми молниями, после которых нападавшие, схватившись за поражённое место, исчезали в проемах, то Ми посылала волны какого-то сияния, от которого все ее цели осыпались на пол кучками серебристых хлопьев.
Трое стражников храма застыли рядом с Ми, готовые в любой момент закрыть ее своими телами.
Немород со своей свитой замер в проходе, не имея возможности выйти на свет, а вот четыре лича, Авандас и его старые друзья, охваченные зеленым свечением, бросились к окнам.
Сразу же стало легче, по крайней мере, пока мы могли бы здесь сдерживать накатывающую на нас волну из разнообразных тварей.
Брата я нигде не видел, либо ему не повезло, либо он, как и хотел, отправился за помощью. Но мы держались. Барон Альтер верно оценил обстановку и новое равновесие сил. Пока немедленная помощь никому была не нужна, он встал напротив самого большого проема и принялся доставать из своей бездонной дорожной сумки какие-то предметы.
Два уже знакомых мне крупных камня с запасами манны, свиток и статуэтку какого-то животного. По его сигналу двое Паладинов отступили от окна в стороны, Ищущие замерли за их спинами, держа топоры наготове.
Барон сломал печать на свитке, и поток белого пламени вырвался наружу, сжигая все на своем пути. Даже остатки витражей наверху окна оплавились, как восковые свечи.
Очистив подступы к окну свои белым огнем, он, забрав манну из обоих камней, влил ее в маленькую фигурку, вырезанную из кости.
Фигурка запульсировала и принялась увеличиваться в размерах, как бы надуваясь изнутри.