— Так вот ты какой, хозяин холмов. Гляди, поосторожней со мной — я собираюсь порвать твой мешок.
Чудовище не заревело, вообще не произнесло ни звука, а только кинулось на человека. Его тело на секунду превратилось в плотный шар, который сбил бы человека с ног, если бы принц не опередил тварь на один шаг. Он смело шагнул в провал и, пролетев пару десятков шагов вниз, больно упал на камни. Сверху раздался звук удара — хозяин холмов с размаху влетел в стену коридора, оставленного Хельви. Каменные осколки посыпались по гладкой стене провала, Принц вскочил на ноги и, держа в одной руке клинок, а в другой — чудесное ожерелье, приготовился к встрече с чудовищем.
Хозяин холмов не заставил себя ждать. Он аккуратно скатился вниз, к ногам человека, причем мешок оказался прижатым к стене, а на принца вновь уставились бельмы. Однако теперь взгляд чудовища не произвел должного эффекта — Хельви обозленно взмахнул мечом. Он неожиданно понял, что мешок, который был так красочно описан в детской считалочке сванов, был не чем иным, как животом страшной твари. Его, очевидно, предстояло вспороть, чтобы покончить с хозяином холмов.
— Нужно было кушать меня, пока я был напуган. А сейчас нечего глаза таращить, хороший мой, — невольно передразнивая алхина, обратился он к противнику. — Давай, кузнечик-переросток, поймай меня.
Неизвестно, понял ли монстр слова человека, однако он немедленно прыгнул на Хельви. Принц махнул мечом, целясь хозяину холмов в глаз, однако коварная тварь отвела морду в сторону, и клинок попал в темную шею чудища. Металл хрустнул и легко переломился. Юноша, который в последний миг успел, отпустив рукоятку сломанного меча, отпрыгнуть в сторону, почувствовал холодное дыхание твари на своей коже. Он тут же выхватил свободной рукой кинжал и легонько пританцовывал перед мордой противника. Значит, сталь его не берет. Мог бы и раньше об этом вспомнить, ведь ты же видел бой на опушке леса, ругал сам себя принц. Поняв, что кинжал ему не помощник, Хельви отбросил его в сторону. Чем же рвать мешок?
Чудовище метнулось на человека во второй раз. Теперь оно не собиралось в шар, а, напротив, вытянулось стрелой. Однако Хельви ожидал атаку, поэтому собрался и подпрыгнул высоко вверх, так что стремительное тело врага пронеслось под ним. Теперь человек оказался прижат к стене ямы, а у хозяина холмов оказалось довольно пространства для маневра. Странно, что он так медлит, подумал Хельви. Действительно, чудовище словно собиралось с силами перед каждым новым броском, и это, учитывая необыкновенную мощь кошмарного создания, не могло не удивлять. Пытаясь разглядеть яснее заветный живот, он приподнял руку с ожерельем и слегка наклонился в сторону хозяина холмов. Тот не отвел свои бельма, но Хельви показалось, что по его телу прошла дрожь. Не очень-то ему нравится свет моей нагрудной цепочки, успел подумать принц, прежде чем тварь снова прыгнула.
Увернуться до конца юноша не успел и по локоть залез в оказавшееся таким неплотным тело монстра. Руки тут же слиплись, словно измазанные в густом меду. Хельви дергался, пытаясь освободиться, однако только сильнее застревал в чудовище. Пожалуй, ему и пасти не нужно будет, чтобы меня сожрать — засосет так, всем телом, с ужасом подумал принц. Нужно попробовать разорвать мешок — если в считалке сванов есть хоть капля правды, то он должен состоять из иного материала, чем туловище.
От отчаяния принц взвыл и, стиснув слипшиеся кулаки, нырнул вперед. Поскольку ожерелье Онэли осталось в проглоченной тварью руке, в яме стало темно, и он не мог видеть, насколько глубоко продвинулся в теле монстра. Последний не подавал никаких признаков боли или неудовольствия. Так и будет висеть на мне, пока не переварит, с ужасом подумал Хельви и забарахтался, пытаясь продвинуться вперед. Руки начало жечь, как от сильного ожога. Откуда взялось в организме хозяина холмов пламя, принц не мог даже предположить. Впрочем, он знал, что существуют жидкости, которые способны обжечь кожу не слабее, чем раскаленный уголь. Может быть, тварь умеет мгновенно сжирать стальной доспех именно за счет выделений подобной влаги, и в таком случае времени на разрывание живота у Хельви практически не остается. Сейчас хозяин холмов просто плюнет в него кислотой, и все будет закончено. Кисти жгло нестерпимо, из последних сил человек рванулся и вдруг почувствовал, что слипшиеся руки разошлись. И едва слышимый, но прозвучавший в ушах пойманного в ловушку принца музыкой хруст разрываемой ткани раздался в провале. Он толкнулся еще немного вперед, подбородком почти касаясь страшной шкуры монстра, хруст сделался громче, и нагрудная цепь принца выпала из дыры, проделанной в брюхе гада.
В свете, исходившем от ожерелья Онэли, Хельви разглядел свои пальцы, торчавшие из пестрого живота хозяина холмов. Они были вымазаны чем-то черным, по фактуре и запаху напоминавшим смолу. Сама тварь не шелохнулась, несмотря на то, что принц фактически разрывал ее пополам. Видно, она знала только одну задачу — настигнуть жертву и вогнать ее поглубже себе в кишки. Дальше все должен был сделать желудочный сок, против которого были бессильны даже стальные мечи. Защищаться твари никогда не приходилось — и, слава Огену, кажется, не так много счастливчиков выигрывали битву с хозяином холмов, чтобы это навело чудовище на мысль научиться элементарным приемам обороны. Впрочем, свою задачу оно исполняло отлично. Хотя принц и освободил пальцы, проковыряв монстра насквозь, он так и не смог вытащить руки из смолянистого тела противника.
Делать нечего, придется лезть туда целиком, пока меня действительно не начали переваривать, решился Хельви. Конечно, это было опасно, но при мысли, что его руки погружены непонятно во что и могут каждую минуту быть разъедены кислотой, он терял рассудок от страха и готов был на любое безумство. Голова принца легко погрузилась в плоть чудовища, которая оказалась довольно текучей и вязкой. Она моментально забилась в ноздри и уши человека, так что если бы он не задержал дыхание, то мог задохнуться. Глаза принц закрыл. Упираясь ногами в землю, Хельви медленно заползал в страшную тварь. Что-то больно полоснуло его по щеке, но остановиться он не мог. Руки двигались вперед, и под специфический хруст разрывов он наконец высунул голову точно из брюха твари, как и предсказывала считалочка свана. Хельви заметил, что двигаться внутри хозяина холмов стало значительно легче, словно плоть твари теряла свои ужасные свойства удерживать в себе противника любой ценой.
Юноша сделал несколько движений, словно плавал в чистой прозрачной воде, и выпал полностью на каменный пол провала. Он был весь в черной липкой мази из тела твари и затрясся. Если сейчас хозяин холмов, потерявший ужин, очнется и вновь накинется на него, у принца не будет больше сил сопротивляться. Хельви свернулся калачиком на холодных камнях. Однако тварь не спешила поворачивать к человеку свои блестящие бельма. Отслеживать, как именно ведет себя противник, у юноши не было сил. Крупная дрожь била его тело, губы сделались сухими, лицо горело, словно в лихорадке. Хорошо хоть глаза не выжгло, стуча зубами, подумал Хельви. Ожерелье Онэли, которое он прижимал к щеке, едва теплилось в его ладони — очевидно, что колдовство твари нанесло и ему какой-то вред. Странно, что я не лишился чувств, усмехнулся юноша. Любой принц крови на моем месте давно бы сошел с ума от страха. Не могу себе представить Оме, раздирающего голыми руками хозяина холмов.
Хельви почему-то вспомнился свельф Фабер Фибель, встреча с которым произошла словно сотни лет назад. Он говорил тогда, что принц готов воевать, и именно это могло быть причиной сохранения ему жизни Советом Мудрых. Нет уж, насмотрелся я на войны магов, не хочу иметь к ним никакого отношения, дернул головой Хельви. И не прав старый свельф — никакой он не воин. Воины не лежат на полу, возле поверженных врагов, обливаясь горючими слезами. Эти слова сказал бы ему совершенно точно алхин, если бы оказался сейчас рядом. Но он одинок в этом ужасном подземелье, товарищи его мертвы, Страж тоже скорее всего. Даже ужасный хозяин холмов то ли впал в спячку, то ли отправился искать умерших богов.