Лососевые прекрасно приспособлены к далеким путешествиям по бурным океанам и горным стремнинам. У них обтекаемые тела, сильные плавники, мощные мускулистые хвосты.
Кочевники за смертью
Тихоокеанские лососи (кета, горбуша, чавыча, нерка, кижуч, сима) занимают почетное место в рыбном промысле Советского Союза.
Самая долголетняя, самая крупная и самая вкусная из них — чавыча. Вес ее нередко достигает сорока пяти килограммов, а жирность — тринадцати процентов. По нежности, по аромату малосольных балыков и консервов никто из тихоокеанских лососей не может соперничать с чавычей. Не случайно японцы называют ее масуио-суке — «князем лососей», американцы — «королевским лососем». Один из первых русских ихтиологов, путешественник Степан Петрович Крашенинников, побывавший на Камчатке, писал в 1775 году: «Из тамошних рыб нет ей подобной вкусом. Камчадалы так высоко почитают объявленную рыбу, что первоизловленную, испекши на огне, съедают с изъявлением превеликой радости».
«…Сия рыба больше идет в те реки, которые из озер текут», идет «превеликими рунами».
Ныне, к сожалению, о «превеликих рунах» камчатских «князей» говорить не приходится.
Чавыча приходит на нерест в реки раньше всех лососей — в начале мая. Иногда она подымается на три с половиной тысячи километров от устья.
Вес кеты обычно не превышает десяти килограммов. Кета на весь мир славится отменной деликатесной икрой — прозрачно-огненной, как угли костра. Хрустальная бадейка таких «угольков» — завидное украшение любого праздничного стола.
Из красивой узорчатой шкуры кеты шьют легкие нарядные туфельки, изящные сумки, всевозможные декоративные безделушки…
Особенно ценится серебрянка, то есть та упитанная, мясистая кета, которая гуляет по морям, готовясь к нересту. Значительно хуже пеструшки, зашедшие в реки. А уж сухих, костлявых зубаток, все соки которых ушли на созревание икры и молок, берут только для кормления собак.
Горбуша весит до трех килограммов, кижуч — до четырех, сима — не больше шести. Японцы называют кижуча серебряной, а камчадалы — белой рыбой.
Нерка — единственная лососевая рыба, которая предпочитает нереститься в тихих озерах, все же остальные нерестятся только в бурливых стремнинах.
Тихоокеанские лососи, по выражению С. П. Крашенинникова, лишь «однажды токмо в жизнь свою икру и молоки пускают», после чего гибнут. «Кочеванием до смерти» назвал эту нерестовую миграцию русский ученый Солдатов.
Вот как описывает профессор И. Ф. Правдин в своей чудесной книге «Рассказ о жизни рыб» «превеликие руны» тихоокеанских лососей.
«Я наблюдал ход горбуши и по реке Большой на Камчатке. Поразительное зрелище! Была тихая солнечная погода. Игра стремительных потоков, сталкивающихся около речных отмелей, лишь изредка чуть-чуть изменяла зеркальную гладь воды. Вдруг со средины реки, с подводного бугра меж двух речных фарватеров, донесся страшный шум, напоминающий плеск кипящей в большом котле воды.
Мы с берега долго любовались движением огромнейшего косяка горбуши, который, словно сильный поток, ворвался в реку Большую и, преодолевая ее течение, несся все дальше и дальше все выше и выше. Длина косяка была не менее одного километра, а ширина примерно 100 метров, так что без преувеличения можно считать, что в нем был не один миллион рыб.
В течение двух недель с утра и до вечера были заметны поднимавшиеся над поверхностью и снова медленно опускавшиеся в воду горбатые спины самцов горбуши и серебристые брюшки самок, высоко подпрыгивавших над водой. Этот беспрерывный танец рыб в реке не прекращался и по ночам.
Горбуша вошла большими косяками также в притоки реки Большой. Однажды, стоя на мостике, перекинутом через узкий проток, я долго смотрел, как горбуша шла навстречу потоку. Но поведение рыб было уже иным, чем в устье реки Большой, — более смирным и вялым. Многие особи успели (так скоро!) приобрести заметные изменения тела».
Кета перед нерестом тоже преображается до неузнаваемости. Из океана она приходит стройной, вся в сверкающей солнечной чешуе, как в морской пене, но уже через несколько суток жизни в реке на ее посеревших боках выступают малиновые, лиловые и черные «тигровые» полосы, вдоль тела появляется темная узорчатая сыпь. У самцов спина вздувается горбом, челюсти загибаются грозным крючкастым клювом. Они превращаются в фантастические клыкастые страшилища.
Нерка перед пляской любви надевает огненно-красный саван.
Такое необыкновенно быстрое изменение лососей объясняется сильным воздействием половых гормонов — ведь за каких-то пятнадцать — тридцать дней у них полностью созревает икра и молоки.