Петух перелетел через плетень, скрылся в густой картофельной ботве. Андрей остановился.
— Бабка, это чей красавец?
— Я тебе покажу чей! Ворюга бессовестный!
Андрей сказал ей что-то, и она затряслась, замахала руками, причитая: «Ой господи, царица матушка космоногая, уморил, совсем уморил! Пойдем, родименький, у меня полное лукошко всяких перьев».
— Нет, бабка, живую рыбу ловят только на живое перо. Вот тебе деньги, позволь мне выдрать несколько перышек из вашего производителя.
— Да что ты, милый! Зачем старую обижаешь? Дергай сколько хочешь. Только не очень жадничай. А то ему перед курами стыдно будет! — и она снова затряслась от хохота.
— Спасибо, бабка. Я вам за это хариусов привезу. Из вашего петуха получатся великолепные мушки.
…Наутро шофер уселся возле палатки и начал колдовать над петушиными перьями. Каких только мушек он не наделал! И сизых жуков, и черных шмелей, и полосатых оводов. Но больше всего наделал бабочек — желтеньких, рыжих, белых, синих, пестрых. Он прикреплял перышки к крючкам-заглотышам то красными шелковинками, то конским волосом, то медной тонюсенькой проволокой.
— Возьмите меня, пожалуйста, с собой. Я еще ни разу не видел, как ловят на мушку, — робко попросил я.
— Нет! Нет! Отстаньте! Кагалом ходить не имею привычки. Особенно за хариусами. Ведь к ним надо подкрадываться!
— Я буду вести себя очень тихо. — Напрасно уговариваете. Рыбалка, молодой человек, не танцы и не цирк. Это святая страсть, единение с природой!
«Какой неприятный, чопорный тип», — подумал я.
— Ладно, собирайся, — неожиданно согласился он и, перекинув через плечо сумку из холщового мешка, торопливо зашагал к речке.
— Хариуса надо ловить умеючи, — говорил он. — Если двигаться вверх по течению, то вернешься с пустыми руками, потому что рыба эта очень пугливая. Увидит человека, услышит треск валежника, стук камней — хоть кидай мушку из перьев золотого петуха, ни за что не возьмет. У меня тактика особая. Я всегда перехожу от омутка к омутку вниз по течению. Пусть мушка опережает рыболова — тогда уха наверняка будет! Уяснил? Ну, поехали, — и он нырнул в прибрежные заросли.
Река торопливо журчала по камням — жаловалась на свою беспокойную судьбу. Андрей сгорбился и медленно, точно выслеживая зверя, пошел к воде.
— Тише! — шептал он. — Слышишь, плещется!
Он спрятался за куст, привязал к леске сизую мушку, плавным взмахом удилища пустил мушку по течению.
Над водой пролетела рыжая лохматая бабочка. «Ульк» — и бабочка исчезла, только видно было, как солнечными зайчиками блеснула чешуя рыбы. Но сизую мушку никто не тронул. Андрей привязал рыженькую мушку — такого же цвета, как бабочка. За ней сразу выпрыгнули два хариуса.
— Беляшок-серебрунчик, — улыбнулся он, снимая с крючка хариуса. — Ну, плыви, голубчик! Твое счастье, что попался первым! — и шофер осторожно пустил рыбу в речку.
«А ведь он с чудинкой», — подумал я.
Затем Андрей поймал еще трех серебристых хариусов с углистыми пятнышками по бокам. Он назвал их пеструшками-шахматушками.
— Хватит, — сказал он. — Пойдем дальше! Тут держатся одни беляши да пеструшки, пускай подрастут! — И добавил: — Понял, почему я наделал разных мушек? Хариус страшно привередливая рыба: то желтый цвет любит, то синий. Вот и приходится носить с собой коллекции всяких насекомых.
Я хотел задать вопрос, но он грозно цыкнул, и я решил, что лучше буду слушать да помалкивать.
Мы подошли к тихому омутку с темным дном. Вода текла в омуток бурунистой струйкой, словно веревочкой вилась по темной серой глади.
— Тут черныши-поцеловщики должны стоять, — сказал Андрей.
Мушка пересекла бурунистую веревочку. «Чмок-чмок» — раздалось над речкой. Вокруг мушки кольцами расплылись волны. «Чмок! Чмок!» — целовала мушку невидимая рыба. И вдруг тихий омуток заплескался.
— Ну и вертится, — воскликнул Андрей. — Того гляди, удилище вырвет!
Хариус был темно-сизый, как будто прокоптился на смолистом костре. Андрей вытащил трех «поцеловщиков» и вдруг сердито набросился на меня.
— Ты что же не просишь удочку?
— Давайте, коли не жалко.
Я видел круглые бурунчики, слышал причмокивание, но никакого толчка, никакой поклевки не ощущал. Казалось, мушка без движений колыхалась на поверхности речки, на самом же деле ее с быстротой молнии хватали черныши и еще быстрее выплевывали, как только убеждались, что мушка не настоящая.
— Не кипятись! Высунет хариус губы из воды — тогда и подсекай, — советовал Андрей.