— Что происходит?
— Кто-то нацелился на меня. — Армани поднимается на ноги и протягивает мне руку.
Я колеблюсь, прежде чем вложить свою ладонь в его. Он тянет меня вверх, и прежде чем я обретаю равновесие, притягивает к своей груди, и его руки обвиваются вокруг меня.
— Не надо, — выдыхаю я, чувствуя, как душевная боль заполняет мою грудь.
Он целует мои волосы.
— Прости, amore mia. Пожалуйста, дай мне шанс исправить то, что я сломал.
Я толкаю его в грудь и чувствую его нежелание, когда он отпускает меня.
— Мне нужно время, — бормочу я.
— Я дам тебе столько времени, сколько тебе нужно. Просто пойдем со мной домой.
Я могу злиться на него, но это не мешает мне кивнуть.
Мы возвращаемся, пока Миша наблюдает за нами из хостела. Когда мы подходим к нему, я говорю:
— Мне нужно забрать свой багаж.
Они следуют за мной в комнату, и я замечаю страдальческое выражение на лице Армани, когда он видит, где я спала прошлой ночью.
Он подходит, чтобы забрать у меня сумку, а потом меня выпроваживают из хостела.
К тому времени, как мы добираемся домой, уже темно, и мы все вымотаны. Я немного поспала в поезде, но это не сильно помогло.
Я быстро готовлю гостевую комнату для Миши, затем иду на кухню варить кофе.
Увидев разбитую чашку и беспорядок на полу, я хватаю бумажные полотенца и смачиваю их под краном.
— Я уберу, — говорит Армани, входя на кухню.
Он забирает у меня полотенца и, присев на корточки у моих ног, моет пол. Я только собираюсь сделать шаг назад, когда он хватает меня за бедро. Опускаясь на колени, он прижимается лбом к моему животу.
— Прости меня, bella, — выдыхает он, прежде чем поцеловать то место, где растет наш ребенок.
Я только собираюсь положить руку ему на голову, когда Миша входит в кухню, бормоча:
— Не прощай его.
Я отворачиваюсь от Армани и беру из буфета три чашки.
Армани продолжает убирать беспорядок на полу, выбрасывает полотенца в мусорное ведро, затем смотрит на Мишу.
— Давай поговорим в гостиной.
Я смотрю на мужчин, когда они выходят из кухни, и начинаю беспокоиться, не собираются ли они подраться.
Когда их кофе готов, я несу чашки в гостиную и слышу, как Армани говорит:
— Я знаю, что моему поступку нет оправдания, но я сошел с ума, думая, что она была с другим мужчиной. Что бы ты сделал, если бы это была Аврора?
Я останавливаюсь в коридоре и бесстыдно подслушиваю.
— Как твой друг, я понимаю, к чему ты клонишь. Но как брат Тианы, я чертовски зол.
— Я понимаю, — отвечает Армани.
Я закатываю глаза и иду в гостиную.
— Все все понимают. Вот ваш кофе. — Я ставлю его на стол и снова выхожу из комнаты.
Все все понимают, значит, все снова должно быть хорошо.
Я бросаюсь в ванную и закрываю за собой дверь. Прижимаясь к ней спиной, я опускаюсь на задницу, пытаясь бороться со слезами.
Это все еще причиняет боль.
Я не могу просто стереть все свои чувства.
Я не могу просто забыть, как Армани смотрел на меня.
Не могу забыть, что на одну ночь он меня не любил.
Для него было так легко перейти от любви к ненависти. Я никогда не смогу так поступить с ним.
Даже когда я думала, что он преследует меня, чтобы убить, я все еще любила его.
Я бы любила его, даже если бы он застрелил меня.
С моим последним вздохом.
Глава 40
Армани
Уже почти полночь, а Тиана все еще сидит в гостиной, притворяясь, что смотрит телевизор.
Миша уже давно лег спать, а я сижу слишком далеко от жены, которая не удостаивает меня своим вниманием.
Хотя я понимаю почему. Она имеет полное право на меня злиться.
Я буду пресмыкаться до конца своей жизни, если этого потребуется, но я верну ее.
Мой взгляд перемещается на Тиану, и я ловлю ее взгляд, прежде чем она быстро отворачивается к телевизору.
— Ты не устала? — спрашиваю я.
— Можешь ложиться спать, если хочешь, — отвечает она.
— Тебе нужен отдых. У тебя были сумасшедшие два дня. Все эти стрессы не пойдут на пользу ребенку.
Она вздыхает, выключает телевизор и идет в нашу спальню. Забираясь под одеяло, она поворачивается спиной к моей стороне кровати и натягивает одеяло так высоко, что оно почти накрывает ее голову.
Я выхожу из комнаты, чтобы убедиться, что все двери заперты, и выключаю свет, прежде чем вернуться и забраться в постель. Тиана по-прежнему лежит ко мне спиной, давая понять, что не хочет, чтобы я к ней прикасался.
Я лежу на спине и смотрю в потолок, минуты тикают, превращаясь в час. Я слушаю, как моя жена засыпает, и расслабляюсь, когда ей удается немного отдохнуть.