Они высыпали на дорогу все разом: шестеро крестьян, вооруженных, кто чем попало. Офедр, шедший впереди, немного замешкался, по-видимому, просто оторопел. Пока шла недолгая словесная перебранка, я успел разобраться в настроении противников. Уговаривать их было бесполезно. Прикинув их боевые возможности, я решил, что справлюсь без магии, и первым атаковал предводителя. Бил я сильно, но не смертельно. Последнего противника я оставил Офедру, для допроса. Тот уже взял себя в руки и рассудил по-королевски: дескать, что взять с них, крестьян? Пришлось отправить того в глубокий нокаут. Вообще-то эта скоротечная битва не сулила мне ни славы, ни самоудовлетворения. Но мой спутник, Офедр, выразил свой восхищение. Кайтар промолчала.
После этого маленького происшествия Офедр настойчиво подбивал нас свернуть на лесную тропу. Был он не расторопен, но и не трус — боялся не за себя, а за девушку. Тут уж мне пришлось воспротивиться. На дороге, в случае нужды, я смогу постоять и за себя, и за своих спутников. Иное дело — лес с его нежитью. Сам я познакомился пока только с двумя колдовскими порождениями, о других знал со слов Кайтар. Конечно, этого было недостаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности.
Итак, мы продолжили путь, но с тракта всё-таки свернули на какую-то тропу. На коротких привалах говорили в основном о пустяках. Правда, пару раз я попадал впросак из-за незнания местных обычаев, но как-то выкручивался. Мои спутники излишнего любопытства не проявляли. Мыслей девушки я не понимал, а гвид — таково было воинское звание Офедра — числил меня пришлым гроссведуном, и относился с полным доверием.
Наш путь пролегал вдоль звонкой горной речушки, вытекавшей из мрачного на вид ущелья. Вечерело. Офедр заверил, что вот-вот мы выйдем к селению. И впрямь, вскоре показался хлипкий мостик, перекинутый через поток, и на нем стоял страж, потешивший меня своим внешним видом. Это был мужчина лет шестидесяти пяти в нелепом зеленом сюртуке и совсем не соответствующей его одеянию черной шляпе. Но еще смешнее казалось его "вооружение" — свежая ветвь сосны, которой он перегораживал нам путь. Нет, конечно, это была не простая ветка, и для кое-кого, например, для Офедра она являлась непреодолимым препятствием. Но, разумеется, не для меня.
Офедр вышел вперед и о чем-то переговорил со стражем моста. Тот опустил заговоренную ветку, открывая проход, после чего наступил наш с Кайтар черед. В роли девушки охранник разобрался мгновенно и только спросил:
— Гвид с тобой?
Та кивнула.
— А теперь, мил человек, — обратился он ко мне, — доложи, кто есть ты таков. Кому служишь?
— Себе, — ответил я и слегка подтолкнул спешившуюся Кайтар вперед, сам же пошел следом за ней, ведя коня в поводу.
Старик опешил, глядя, как легко я разрываю магические путы. Впрочем, он тотчас догнал меня и извиняющимся голосом сообщил, что жители деревни опасаются пускать к себе чужаков, не убедившись в их безвредности. Позже я рассказал об этом Офедру.
Ну, а пока мы оказались в самом селении. Собственно, это было всего полтора десятков домов странной архитектуры, прилепившиеся к крутому горному склону. Низ каждого из них был сложен из камня, и не имел ни окон, ни дверей. Верх же был деревянным, и именно туда вела деревянная же лестница. Возле одной из них мы и остановились.
— Переночуете у Ежихи, — сказал наш провожатый, — а я о вашей лошадке позабочусь.
Хозяйка оказалось старушенцией резвой. Болтая без умолку, она умудрилась не рассказать практически ни о чем, что касалось бы ее собственной жизни. Зато накормила нас отменно. Вроде бы ничего особенного, а вкусно.
На ночлег мы с Офедром устроились неподалеку от входной двери. Перед тем, как лечь, серый гвид (тогда я сомневался, звание это, титул, или профессия) тщательно проверил надежность засова. Ну, я ему рассказал, что нас вскоре ожидает схватка с Черной Нежитью, но он воспринял это спокойно.
Поутру явился Стракут — так звали вчерашнего дедка, и тут же включился в разработку дальнейшего нашего маршрута. Пока они с Офедром водили пальцами по карте, я проверил, каково состояние моего пленника, то бишь Малинника. И вовремя! Каким-то образом тварь изгрызла энергетический кокон, в который была мною упакована, да настолько, что вот-вот могла вырваться на свободу. Пришлось заняться латанием дыр, и к общему разговору я подключился, когда обо всём, кажется, успели сговориться за моей спиной.
В общем, выходило так: я — гроссведун, по их коллективному мнению — должен был сразиться с нежитью и победить её. Как и чем — это уж мои проблемы, ибо они-де люди маленькие. Это сейчас я хорохорюсь, а тогда это известие меня мало порадовало. Конечно, мои возможности позволяли мне избегнуть практически любой опасности, если я к ней, разумеется, подготовлен. Так я пришел на Середу, так и с неё уйду. И, даже если мне суждено неприкаянно сложить голову (вот, чёрт возьми, старорежимное словечко!), только я ответственен за свою жизнь и свою смерть. Но со мной — Кайтар и Офедр. Люди, абсолютно чужеродные, но доверившиеся мне.
— Что, только гроссведун может одолеть Саблума? — спросил я.
Хитрый старик развел руками.
— А кто его знает…
В разговор вмешалась Кайтар, прочитав мне маленькую лекцию о происхождении самой Черной Нежити и её вторичных порождениях. Любопытно, познавательно, но для практических действий никакой пользы. Кстати, я заметил, что молодка наша наконец-то преобразилась: всего-то две-три новых детали в одежде — и вот передо мной уже аппетитная молоденькая ведьмочка. "С чего бы это?" — подумал я. Но копаться в мыслях Кайтар было не время, да и доступны они были для меня только частично. Почему-то сама собой пришла в голову аналогия с матросами, переодевающимися в чистые тельняшки перед последним боем.
Но несколько дельных советов она мне невольно дала. Прежде всего, всякая нежить в той или иной степени не любит серебро. А, во-вторых, разговоры о том, что от неё можно откупиться человеческой кровью, не пустой звук. Остальное додумал я сам. Вызвать орла оказалось легче, чем я думал. Мне не приходилось заниматься этим прежде, но, по крайней мере, я видел, как это делают на Середе. Куда труднее было втолковать старому Стракуту его роль в организуемом мною спектакле. Да, именно спектакле. Я не хотел, чтобы кто-либо догадался о моих истинных способностях, а еще больше — о методике их применения. Поэтому постарался держаться в русле принятых здесь ритуалов.
Итак, убедившись, что горный орел повиновался моему зову, и, поручив своих спутников Стракуту, я отправился туда, где поселилась тварь, наводящая ужас на округу. Полагалось бы сказать: "смело направился". Но стоит ли врать самому себе? Нет, поджилки у меня не тряслись, но и охотничьим азартом не пахло. Самого Саблума я не слишком опасался. В конце концов, всегда можно унести ноги. Но, как я уяснил из разговоров аборигенов, Черная Нежить (которую, безусловно, можно отнести к разумным существам) интенсивно плодит новые исчадия преисподней. Типа того же Лысого Малинника, чьей жертвой я чуть было не стал. Так что приходилось быть предельно осторожным и внимательно приглядываться к любому существу, любому предмету, каждый из которых мог оказаться смертельно опасным.
Саблума я увидел издали, и узнал по описанию деда. Он выглядел облаком тумана, севшим на лесистый склон и перекрывавшим тропу, по которой я шел. Здесь, в предгорьях, туманы столь обычны, что становится понятным, почему за описание Саблума местным жителям пришлось уплатить столькими жизнями. Ко всему прочему, он ничего не излучал: ни в астральном, ни в ментальном диапазоне. Оказалось, что он со всех сторон закрыт энергетической оболочкой, наподобие той, в которую я упрятал Лысого Малинника. Заклятием ее не пробить, во всяком случае, я такого заклятия не знал. Как вообще не знал местных заклятий, кроме самых ходовых. Поэтому мне оставалось терпеливо ждать моего пернатого помощника.
"Прости, птица, — шептал я про себя, — но у меня нет другого выхода. Ведь неизвестно, насколько близко Саблум может подпустить к себе".
Орёл не замедлил появиться. Вначале я почувствовал, а затем и увидел его. Он стремительно пикировал на Саблума, сначала почти отвесно, потом всё более полого. В лучах утреннего солнца блеснул серебряный наконечник стрелы, зажатой в когтистой лапе. Серебряная стрела — это была моя уступка Кайтар, на самом деле проку от нее не было никакого.