– Итак, – проговорил Нэйтан, пропуская Лиссу вперед, пока они пробирались к пустому столу.
– Учишься? Дипломная работа? – поинтересовался он, садясь перед ней, и она наконец увидела, какие у него усталые глаза. Но при этом он хорошо выглядел: в нем все еще оставалось что-то мальчишеское и одет он был в похожие, а может быть, и в те же самые фланелевые рубашки, что и двадцать лет назад, с закатанными до локтя рукавами. Даже волосы его почти не изменились, такие же густые и темные, подстриженные совсем коротко.
– А… да. – Она сделала глоток кофе. – Хм… фильмы.
– Фильмы?
– Да, это для… кандидатской диссертации.
– Кандидатской? Блин, осторожнее с этим. Ты уверена?
Теперь, когда она солгала, ей должно было стать хуже, но она чувствовала себя немного лучше. Почему бы и нет? Чисто теоретически, что мешает ей начать делать в жизни что-то другое? Почему бы не изменить свою жизнь?
– Ханна не упоминала об этом, – продолжил Нэйтан.
– Конечно, ведь это совершенно новая идея.
– Так расскажи мне, – сказал Нэйт, перехватывая ее взгляд.
– Хм, – начала Лисса, размешивая сахар в кофе. – Это своего рода… феминистическая оценка фильмов, снятых в наши дни, в семидесятые годы, в сороковые годы с использованием, ну, ты знаешь, теста Бекдел. Сравнение ролей для женщин. Как они изменились. «Все о Еве», «Телесеть»…
– «Телесеть»… Это не тот фильм, где герой умирает прямо во время эфира?
– Да, да! Но Фэй Данауэй сыграла в нем невероятную женщину, совершенно свирепую. И все эти фильмы сороковых, типа «женские», – Лисса изобразила руками кавычки, – были на самом деле очень хороши. Бетт Дэвис, Кэтрин Хепберн…
– «Осенняя соната», – проговорил Нэйтан.
– Чье это?
– Бергмана. Ты не знаешь этого фильма? Серьезно? Лив Ульман, Ингрид Бергман – две невероятные женщины. Слово «неистовство» даже близко не описывает отношения матери и дочери. Мне потребовалась встреча с психологом после того фильма.
– Я посмотрю, – ответила Лисса с улыбкой. – Спасибо.
Она взяла у Нэйтана ручку и нацарапала название этого фильма на тыльной стороне ладони.
– Эй, – остановил ее Нэйт, улыбаясь. – Может быть, стоит купить блокнот во имя академической карьеры?
– Да, – сказала она, возвращая ему ручку. – Может, и стоит.
– Как дела с ролями?
– Как обычно. – Она пожала плечами. – Ужасно. Унизительно. Спроси меня об этом как-нибудь в другой раз.
– Неужели? Я думал, все идет отлично. Ты же играла Шекспира. И, кстати, была великолепна.
– Это было три года назад, Нэйт. «Король Лир» на задворках паба в Пекхэме. Двести долларов в неделю плюс расходы. А как приходилось орать, когда в баре транслировали скачки!
– Ты больше не работаешь в пабах? – спросил Нэйтан.
Она отодвинула чашку.
– Работаю посменно в колл-центре. И еще я стала моделью.
– Стала? Господи, когда? Ты и так была моделью, когда мы познакомились.
– Все не так уж плохо. Это хорошие благотворительные организации. С карьерой модели у меня все в порядке. Я работаю в одном из составов Slade [7]. Могло быть и хуже, – сказала она, чувствуя, что ужас, написанный у него на лице, неприятно уколол ее.
– Да, но наверняка есть что-то еще. Ты же такая умная.
– Спасибо, конечно, но не так-то просто найти работу на полставки, которая позволит мне срываться на прослушивания по первому звонку.
Нэйт кивнул.
– А как насчет тебя, Нэйт?
– Что ты имеешь в виду?
– Как у тебя дела?
– А, нормально, – ответил он. – Перегружен делами, платят немного, тону в административных обязанностях. Но ты же знаешь, как мы, преподаватели, любим прибедняться и стонать о своей жизни?
«Я не это имею в виду. Я имею в виду детей. Столько жить без детей! Как ты с этим справляешься?» – подумала она.
Когда они уже прощались, у нее зазвонил телефон. Ее агент. Лисса помахала рукой Нэйтану и ответила на звонок.
– Лисса?
Уже по тону она поняла, что впереди хорошая новость.
– Да? – она попыталась скрыть нетерпение, сквозившее в ее голосе.
– Они хотят видеть тебя в Чехове. Ты в деле.
Кейт
Сэм был за рулем. Они ехали на запад Лондона мимо террас и магазинчиков «Все по фунту» в Уинчипе, где город окончательно превращается в ленты дорог, ведущих к побережью. Они опаздывали. Когда Сэм вернулся с работы, Кейт с Томом уже спали, растянувшись на кровати. Теперь Том кивал своей маленькой головкой в такт движению автомобиля, с интересом поглядывая на Эшфорд-роуд и мелькающие за окном небольшие садики и промышленные территории с игровыми зонами, автомобильными дилершипами и чахлыми деревьями.