– Ты знаешь, зачем!
– А тебе что, это не нравится?
– Ну я бы предпочел, чтобы ты делила постель со мной.
Она рассмеялась, не в силах сдержаться. Эта мысль показалась ей слишком абсурдной.
– Я волнуюсь о тебе, Кейт.
Он выглядел искренне обеспокоенным. Но, возможно, это было не беспокойством, а разочарованием сродни тому, как купил что-то в интернете, а потом, когда гарантия закончилась, понял, что у покупки куча скрытых дефектов.
– Ты просил Тамсин договориться, чтобы ваша мать пришла во вторник?
Сэму не нужно было и рот раскрывать. Выражение его лица говорило само за себя.
– А тебе не пришло в голову сначала спросить меня?
– Мне показалось, это пойдет тебе на пользу. Думал, ты почувствуешь облегчение.
– А я думаю, что ты мог быть настолько любезен, чтобы посоветоваться со мной, прежде чем устраивать мою жизнь.
– Ладно, ладно. Я просто пытаюсь помочь. Я думал, это как раз то, что нужно матерям.
– Это не помощь, а настоящая подстава.
– Господи Иисусе, Кейт, – Сэм воздел руки вверх.
Кейт встала и пошла на кухню, чувствуя, что не может сдержать дрожь. Она оглядела гостиную, чувствуя на своей спине взгляд Сэма. Впрочем, он уже включил какую-то компьютерную игру или что-то в этом роде и был уже в наушниках.
Так обычно проходили их вечера. Вялое подшучивание друг над другом, а потом снова каждый утыкался в свой ноутбук по разным углам. Если ей везло, то ей доставался диван. Потом они ложились спать. И каждый раз в разных постелях. Снова и снова.
У нее завибрировал телефон. Это было сообщение от Ханны.
Ханна. Она была как часы и компас одновременно – по ней можно было жизнь сверять. Кейт коснулась экрана и перезвонила ей.
– Кейт?
– Да.
– Как дела? Я тебе звонила.
– Извини. Я была…
«А действительно, где я была?» – она не знала, что ей ответить.
– Как там Кентербери?
– Смешно, – ответила Кейт.
– Насколько смешно?
– Понятия не имею.
Кейт подумала: а действительно, насколько смешно? Но так и не смогла придумать ответную хохму. Помолчав, она продолжила:
– Мы были у сестры Сэма. Они хотят свозить нас в Дубай.
– Звучит здорово.
– Серьезно?
– Я думала, ты к этому привыкла. Хотя нет, к такому быстро не привыкаешь.
Кейт в ответ промолчала.
– Как поживает мой крестник?
– Хорошо, спит все время.
В повисшей тишине Кейт отчетливо услышала странный звук. Это был стук клавиш на компьютере Ханны – она делала две вещи одновременно. Огромный мир вокруг нее снова завертелся, зовя ее обратно.
– Хан? – осторожно начала Кейт.
– Просто ищу одно письмо в рабочей почте. Надо отправить.
– Ты не хочешь встретиться? В следующие выходные? Может, в субботу? Я могу взять с собой Тома. Мы можем поехать в Хит [10]? Я не бывала там с тех пор, как мы уехали оттуда. Том так быстро растет…
– В субботу?
Кейт приготовилась было к отказу, но потом услышала:
– Дай-ка я проверю… да. Почему бы и нет?
Ханна была не против встречи.
Кейт, попрощавшись, повесила трубку и подошла к окну. Прошло шесть недель с тех пор, как она переехала в Кент. Чайки спали на остроконечных крышах домов напротив. Какой-то мужчина вылезал из машины. Возможно, тот самый человек за стеной, чей сон каждую ночь нарушает Том.
Мужчина скользнул взглядом по Кейт. Она подняла руку и увидела, что он пристально смотрит на нее. Темная фигура в окне. Но спустя мгновение незнакомец отвел взгляд.
Протесты
Апрель 1995 года
Курс называется «Феминизм». Зал был скорее пуст, чем полон. В массовой культуре считается, что феминизм уже сделал свое дело. В 90-е наступило время «ладетток». С обложек бульварных газет смотрели Зои Болл и Сара Кокс, пьющие пиво. Самая популярная группа – Spice Girls. Время женщин в самом разгаре.
Лисса, дочь феминистки, считала само собой разумеющимся, что сама она тоже феминистка, что казалось весьма спорным утверждением. Она выбрала феминизм, потому что альтернативой был только курс по научной фантастике.
Список для чтения был устрашающим и в основном состоял из иностранной литературы. Но, готовясь к курсу, Лисса ничего из него не читала, ведь никто толком не прочитывает списки на кафедре английского языка. Вы просто по диагонали просматриваете книги в течение недели, а в конце каждой – пишете о них. Это, по мнению Лиссы, было главным, чему учат в университете – искусству убедительно врать. Чем лучше университет, тем лучше там этому учат. Она довольно часто излагала эту теорию в постели своего нового бойфренда, наркоторговца из Манчестера, владевшего таунхаусом в Рушольме. Он одевался как Лиам Галлахер, и часто носил парку. Смуглый, забавный, умный, он был самым сексуальным из всех, кого она когда-либо видела.