Все это оттого, что не соблюдается чувство меры в сочетании коллективного и индивидуального начал. Думается, что в этом вернее всего проверяется тренерская культура. Наивно и опасно для дела послать в игру вместе разных людей и требовать, чтобы они все полтора часа свято выполняли план, составленный за макетной доской! Наивно и опасно для дела считать футболистов пронумерованными пешками. Номера придуманы для удобства зрителей, а не для обезличивания игроков. Водятся еще тренеры, превращающие каждый очередной матч в самый первый, словно до этого никто Я футбол не играл, и разжевывают, поучают, стараясь предусмотреть малейшее передвижение по полю, а в итоге только наскучивают, нагоняют тоску. Даже если и признать их добросовестными, то все равно они невысокого полета, и того же полета оказываются и пeстуемые ими команды.
«НИКТО ЕГО НЕ ПРОСИЛ ИДТИ ВПЕРЕД, РИСКОВАТЬ, И БЕЗ НЕГО БЫ СПРАВИЛИСЬ, ТОЛЬКО ПРОТИВНИКУ ДАЛ ШАНСЫ».
«НАШИ АТАКУЮТ, А ОН ПРОХЛАЖДАЕТСЯ, СТОРОЖИТ, ВИДИТЕ ЛИ, НЕТ ЧТОБЫ ПОЙТИ ВПЕРЕД, РИСКНУТЬ».
Вечно фигурируют эти наставления, то одно, то другое, по выбору. А выбор, если разобраться, целиком и полностью зависит от итоговых цифр на табло. Выиграли – молодцы, хорошо, что импровизировали и принимали собственные решения, Проиграли – задания у них в одно ухо влетают, в другое вылетают, пороли отсебятину, никакого представления об игровой дисциплине…
Просто и удобно, философию диктует счет матча, не надо выдумывать, напрягаться. Что и говорить, практичный способ мышления, в глазах многих тысяч болельщиков еще и удостоверенный либо радостными, либо оскорбительными цифрами счета.
А правды нет как в той, так и в другой версии, если брать их порознь. Правда в том, что хорошая игра подчинена сочетанию коллективного и индивидуального начал, и это сочетание проницательный тренер развивает, поощряет и культивирует. Игра безалаберная, разнобойная, неряшливая, сшитая на живую нитку, плоха. Но точно так же плоха и игра, зажатая тесным мундирчиком, сшитым на глазок тренером, не предусмотревшим высокие прыжки и вращения руками.
Высокий класс, скажем, сборных Бразилии, Англии, ФРГ, Голландии более всего проявляется в том, что команды эти, играя в рамках определенной общей схемы, непрерывно показывают, словно шикуя и хвастаясь, выдающихся солистов, мастеров умных, наделенных чувством собственного достоинства, свободно принимающих решения, дерзающих.
Обезличенный футбол, послушный схеме, когда игроки вызубривают тренерскую шпаргалку и ни о чем больше знать не желают, обречен навевать скуку, ему не покорить мир, его забывают, уйдя со стадиона, он, средний по замыслу, будет и среднего качества.
Один маститый тренер во время наших с ним разговоров на протяжении многих лет скептически отзывался то об одной «звезде», то о другой. В конце концов, когда его мишенями побывали даже Пеле, Яшин и Чарльтон, я был вынужден выступить с «официальным запросом»: что он вообще имеет против «звезд»? Он отнекивался, отпирался, но я настойчиво предъявлял все его прежние иронические замечания. И вдруг с тяжким вздохом:
– Вы бы попробовали терпеть знаменитость, особенно сходящую, тогда бы не спрашивали…
Я больше и не спрашивал, меня устроило его признание. За ним стояло то, чего не видят трибуны: одна из правд многотрудной футбольной жизни. Но разве работа тренера не включает в себя беспрестанные преодоления, в том числе и злоключения со «звездами»? И надо ли ему сочувствовать? А может быть, более достоин сожаления тот тренер, в чьем распоряжении нет «звезды», хотя бы и колючей?!
Все это не так легко рассудить. Известно немало случаев, когда самолюбивый тренер, натолкнувшись на строптивый норов «звезды», ставил вопрос ребром: «или он, или я». Впрочем, с такими же ультиматумами выступают и «звёзды». Борис Андреевич Аркадьев рассказывал мне, что «сами» Г. Федотов и В. Бобров ходили однажды к начальству с требованием «освободить их от Аркадьева». Как выразился Борис Андреевич, «у начальства, на удивление, хватило такта отправить эту парочку великих восвояси ни с чем, я уцелел, а потом они же оба каялись и не могли себе простить своего шага».
Если из сборной, к общему удивлению, выводят знаменитого игрока, а перед важным матчем возвращают, можно не сомневаться, что причиной послужил человеческий конфликт. Далеко не всегда бывает прав тренер, особенно если он из тех, кто не терпит возражений, несогласия и добивается безмолвного послушания. «Звезда» ведь не для того всходит на футбольном небосклоне, чтобы исправнее остальных выполнять указания, ее предназначение – подарить футболу новую небывалую черточку. Лучшее, что может тренер, – понять «звезду», помочь ей, окружить доверием. Но тогда надо уметь самому уйти в тень, уметь бескорыстно радоваться искусству игрока. А многие тренеры имеют слабость считать, что игра идет по их генеральскому повелению, и никак не иначе…