Совершенно ясно, что команда, сохранившая состав, где немало больших мастеров, оставшаяся, по сути дела, у нас сильнейшей, сдала так резко не из-за какогото футбольного, игрового кризиса. Она пала жертвой самонадеянности и просчетов своих молодых тренеров. Одним словом, в 1976 году киевское «Динамо» выступало уже не как клуб, а как сборная, согласно старым рецептам ее подготовки, которые давно полагалось бы сдать в архив. И провалилась.
Вполне возможен вопрос: «А что было бы, если в семьдесят шестом году киевское «Динамо» вело себя как в семьдесят пятом, участвуя в чемпионате страны? Может быть, ему опять сопутствовал бы полный успех?» Ответ на это предположение, разумеется, может быть дан тоже лишь в предположительной форме.
Я думаю, что повторение не состоялось бы. Каким бы могучим ни был клуб, на его плечи нельзя взвалить решительно все турниры, проводимые в мире, в Европе, в стране. Клуб, как показывает опыт, обычно в той или иной мере подвержен спадам. А сборную все стараются (и имеют на это возможности) предохранить от кризисных ситуаций. В конце концов, мысль о слиянии клуба со сборной родилась не от хорошей жизни, а потому, что мы в последние годы имели всего-навсего один сильный клуб. Положение это нельзя признать нормальным, пожалуй, нигде в мире не сыщешь подобной расстановки сил. Нет никаких сомнений, что если бы вровень с киевским «Динамо» стояли еще два-три наших клуба, то никому и в голову не пришло бы передоверить судьбу сборной одному из них.
Так что нет нужды эксперименту 1975-1976 годов придавать некий теоретический смысл. Это были срочные поиски выхода из беды. Поиски, давшие эффект на короткое время. И то, что после Олимпиады в Монреале решили вернуться к обычной системе формирования сборной, вполне естественно.
РАЗНОЕ И ОБЩЕЕ
Был в ноябре 1971 года матч сборных Испании и СССР в Севилье. Матч чемпионата Европы, тот, где наши устояли -0:0, где блеснул вратарь Рудаков. Но речь пойдет не об игре.
Обычно, когда прилетаешь куда-нибудь за тридевять земель ради одного матча, то на трибуну забираешься за час до начала: ты весь во власти того единственного дела, в котором обязан принять участие, ты себе не принадлежишь, тебя гложет беспокойство, не дай бог опоздать, лучше уж скоротать часок в одиночестве, но зато с ручательством… Так же было тогда в Севилье. И я был вознагражден.
Публика заполнила все ярусы задолго до начала. И ее развлекали. Сначала по зеленому полю маршировал детский оркестр, словно взятый напрокат из «Пиковой дамы». Что он играл, публику не слишком интересовало, она умилялась серьезности крохотных трубачей и барабанщиков и по-отцовски аплодировала каждому их шажку. Потом у тех и других ворот появились странноватые люди с мячами. По неведению я принял их в первую минуту за запасных игроков испанской команды, вышедших размяться, «постучать». Но зрители както уж очень дружно потешались, и пришлось присмотреться. Ба, да это клоунада! Не знаю уж, пародировали они футбол или просто дурака валяли без всякого умысла, но их «неудачи» были смешны, потому что напоминали нам то, что мы видим в игре. Потом внимание публики переключилось на самодеятельные иллюминированные транспаранты (дело было поздним вечером), вспыхивавшие то там, то здесь. Потом обежали поле, размахивая руками и подпрыгивая, юнцы, одетые в рубашки своей команды, все с двенадцатыми номерами на спинах. У испанской сборной нет этого номера, он навечно отдан болельщику – неизменному, верному запасному игроку.
Целое представление! Должен сознаться, что и матч, несмотря на все свое великое значение, после этого казался частью представления.
Странное дело, но и игра испанцев, когда я потом стал ее перебирать в памяти, привиделась мне ярмарочной. В ней чувствовалось желание понравиться публике, угодить ей, добиться громогласного отклика. Какие-то, видимо, уже давным-давно привычные и для зрителей и для игроков лишние коленца, замирания в выигрышных молодецких позах, мелодраматические жесты для поддержания связи с трибунами. Мне трудно судить, помогают эти вкрапления испанским футболистам или мешают, но в их исполнении они естественны, как и все то представление, которое мне удалось увидеть на стадионе в Севилье.
Октябрь 1972 года, матч чемпионата мира Ирландия – СССР. Наши тогда после проигрыша в Париже приналегли и победили 2:1.
Продутый ветрами, зеленый и каменистый, с соленой морской слезой край. Стадион старенький, с прямоугольными деревянными трибунами, которые словно бы подкатили на колесиках поближе к полю, скамьи черные, набрякшие дождями и туманами.