А началась эта наша проза в 1898 году вот с такой заметки в «Петербургском листке»: «Вчера состоялся матч в модную ныне игру футбол. Игра продолжалась около 11/2 часа, включая перерыв для отдыха 1/4 часа. Игра велась с редким оживлением. В первом отделении победа оказалась за кружком футболистов, они выиграли две партии, а кружок любителей спорта – одну. Во втором отделении кружок спорта поправил свои обстоятельства, у него оказалось в выигрыше три партии и одна в проигрыше. В итоге у кружка спорта в выигрыше четыре партии, а у кружка футболистов – три. Матч, очевидно, закончился победой первых».
Ишь как небрежно, свысока: «очевидно»!
Ничто не делается само собой, и футбольную прозу создавали люди. Я хотел бы представить нескольких журналистов старшего поколения, которые благотворно повлияли (иные и продолжают влиять) на содержание, стиль и тон футбольных страниц, кому современный болельщик обязан тем, что ныне к его услугам систематизированное, регулярное, разнообразное, обширное и, смею надеяться, стоящее чтение. Хотя, понимаю, и спорное…
…С каким-то неотложным делом я заскочил в кабинет главного редактора «Советского спорта», которым был тогда Владимир Андреевич Новоскольцев. У него сидел незнакомый мне посетитель, и я ждал паузы в их беседе, чтобы вклиниться со своим вопросом «по номеру», что у газетчиков считается паролем. Посетитель был человек старый, осанистый, широкой кости, сидел твердо и грузно, говорил веско и немногословно. Новоскольцев выказывал к собеседнику явное и какое-то радостное, прямо-таки мальчишеское уважение.
– Быть может, вы для нас что-либо напишете, сейчас каждый день матчи…
– Благодарю. Однако увольте… Я, признаться, отстал, а у вас в редакции выросли новые силы… – И тут прозвучала моя фамилия.
Новоскольцев вскочил, подгребающим взмахом руки заставил меня подойти ближе:
– Прошу знакомиться…
И я слышу низкий бас: «Ромм» – и жму крупную ладонь.
«Михаил Ромм! Вот это да!» – таков был мой внутренний возглас. Я и удивлен, потому что не предполагал, что придется когда-нибудь с ним свидеться, и мне чрезвычайно лестно, что этот человек назвал мою фамилию, и я, так же как и Новоскольцев, чувствую себя в его присутствии зачарованным юнцом.
«Михаил Ромм» – так были подписаны материалы в довоенном «Красном спорте» – мое основное юношеское футбольное чтение. Сейчас, много лет спустя, могу сказать, что мне повезло: этот человек так писал о футболе, что его отчеты становились захватывающим продолжением событий на поле. То, что Михаил Ромм в обоих таинственных и прекрасных мирах, футбольном и журналистском, один из главных, – я нисколько не сомневался. Эта подпись гарантировала увлекательное чтение, оставлявшее после себя очередные томительные вопросы, футбол вырастал в глазах после каждой встречи с этим автором.
Проходят годы, и страшновато возвращаться к тому, что радовало либо печалило нас в юности. С опасением открывал я недавно подшивки «Красного спорта». И вздохнул с облегчением: все подписанное «Михаил Ромм» не только не взывало о снисхождении, но и во многих отношениях может считаться примером для нынешних репортеров. С удовольствием приведу образчик работы Ромма.
«Еще пятнадцать минут, и «Спартак» уходит с поля победителем матча и чемпионом осеннего первенства страны».
Этой фразой заканчивался отчет, опубликованный 1 ноября 1936 года.
Теперь несколько отрывков из него.
«Спартак» атакует правым краем, где энергичный Щибров прорывается мимо явно слабого Шлычкова. Тем же краем атакует ЦДКА, где Исаев и Петров легко проходят мимо беспомощного Петра Старостина, отличающегося лишь беспрерывной грубостью и разнузданными жестами. Эти прорывы краев не дают результата вследствие неточной и непродуманной игры средних троек обеих команд, проявляющих много энергии и мало тактического умения. Ведущей фигурой игры снова, как и в матче «Спартака» с киевским «Динамо», становится Андрей Старостин. Он лидирует свою команду, он бросает в атаку форвардов длинными, довольно точными пасами, он вовремя приходит на помощь защите. Его воля к победе постепенно передается команде».
«Неисчерпываемая энергия Степанова не в состоянии компенсировать отсутствие у форвардов «Спартака» комбинаций и тактической мысли».
«Неприятным диссонансом прозвучали в конце хавтайма три явные попытки Александра Старостина грубым и опасным способом вывести из строя Щавелева. Прискорбный паралич судейского свистка (судил знаменитый ленинградец Усов. – Л. Ф.) дает ему возможность не толькр оставаться на поле, но и не получить замечания. Кому-кому, а уж Александру Старостину, на примере которого советская молодежь училась классной и корректной игре, этот стиль не к лицу».