Лиафорн, избегая крови, присел на корточки рядом с изношенными обоями.
"Он оставил сообщение?"
«Он оставил два слова», - сказал Ростик.
«Спасите Таку», - прочитал Лиафорн. "Это то, что он написал?"
«Его сына зовут Така, - сказал Ростик. «По словам соседей».
Лифорна гораздо больше заинтересовало другое сообщение. Джи, очевидно, написал их своей кровью, двигая дрожащим пальцем по стене. СПАСИТЕ ТАКУ вверху, а под ним: ЛЖИЛ ЧИ.
«Есть какие-нибудь теории об этом нижнем?» - спросил Лиафорн.
«Еще нет», - сказал Ростик.
Лиафорн, кряхтя, выпрямился. Он стареет для положения на корточках. Он посмотрел на капитана Ларго. Ларго бесстрастно оглянулся.
«К сожалению, Чи - распространенное имя среди навахо», - сказал Ларго. «Как Смит в Чикаго или Мартинес в Альбукерке».
Лиафорн вошел в кухню, глядя на порядок, ничего не трогая. Спальня Хуан Цзи была довольно большой, но напоминала монастырскую келью - узкую плотно застеленную кровать, стул, небольшой стол, комод, комод с чем-то вроде сумки для фотоаппарата наверху. Все аккуратно. Ничто не указывает на то, что здесь кто-то жил Он стоял у стола, глядя на промокашку, маленькую чашку со скрепками, ручку в держателе.
Позади него Ростик прочистил горло. «Ничего не трогай. Все это мы рассмотрим позже », - сказал Ростик. «Здесь все. Все в доме. С обученными людьми ».
«Конечно, - сказал Лиафорн.
Комната Таки была опрятной по меркам Лиапхорна, если не по стандартам Хуан Цзи. Такая же узкая кровать, покрывала. Подобная мебель. Но стол мальчика был завален книгами и бумагами, а в его комоде была целая галерея фотографий.
Лиафорн, засунув руки в карманы пиджака, изучал эти фотографии. Большинство из них были девушки, довольно симпатичной навахо лет шестнадцати. Один из них, похоже, был портретом из школьного ежегодника, повторно сфотографированным и увеличенным до размера одиннадцать на четырнадцать дюймов. Остальные были откровенными снимками, очевидно, сделанными, когда объект не смотрел. В некоторых были еще двое или трое молодых людей, но всегда с девушкой. Многие из них, судя по сжатому фону, были сняты телескопическим объективом.
Заднее крыльцо было экранировано, хранилище для вещей. Из него открылась дверь в боковую комнату, которая, как предположила Лиафорна, была пристроена под третью спальню. На двери было написано по трафарету: ТЕМНАЯ КОМНАТА. СТУЧИТЕ ПЕРЕД ОТКРЫТИЕМ. Он взглянул на Ростика, кивнул ему, повернул ручку. Внутри было темно, окна закрыты непрозрачным пластиком, в воздухе пахло кислотой. Лиафорн включил верхний свет. Это была небольшая комната, почти не обставленная. С одной стороны на столе был небольшой увеличитель, набор проявочных резервуаров и набор неизбежных контейнеров с химическими веществами. Рядом с ним был еще один стол и на нем открытый шкаф с коробками, в которых, как предположил Липхорн, была фотобумага. Его взгляд блуждал по всему этому и вернулся к лоткам для проявки и электрической сушилке для печати рядом с ними. В корзине под сушилкой было сложено восемь на десять отпечатков.
Лиафорн взял верхнюю за края. Это была черно-белая фотография того, что казалось неровным, неровным выступом скалы. Он заменил отпечаток и взял тот, что был под ним. Сначала он подумал, что это идентично. Затем он увидел, что это, по-видимому, еще один сегмент того же обнажения, с некоторым перекрытием. Он заменил его и взял третий отпечаток.
Ростик коснулся его локтя.
«Я не хочу, чтобы ничего трогали», - сказал он. «Эксперты могут захотеть осмотреть эту комнату».
«Тогда я оставлю это экспертам», - сказал Лиафорн.
Снова на крыльце он внезапно вспомнил профессора, ждущую в машине. Он хотел поговорить с Ларго об офицере Джиме Чи, но не хотел стирать белье Племенной полиции в присутствии агента Ростика из Федерального бюро расследований. Сначала он все объяснит Бурбонетт. Он сказал ей запустить двигатель и включить обогреватель. Он сказал ей, что долго не задержится.
Перейдя улицу, он увидел, что из-за угла свернул старый белый джипстер. Он проехал половину квартала, остановился и начал пятиться от скопления полицейских машин у дома Хуан Цзи. Затем он снова остановился, оставаясь неподвижным на улице. «Вина, - подумал Лиафорн. Или, возможно, страх борется с любопытством. Какими бы ни были мотивы водителя, джипстер снова катился вперед. Лиафорн рысцой перебежал улицу к своей машине. Бурбонетта опустила окно. Она наблюдала за ним.
«Это было то, о чем мы думали», - сказал он. «Кто-то дважды выстрелил в г-на Цзи. Смертельно. Никто этого не видел и ничего не слышал. Подозреваемых нет. И это ... - он кивнул в сторону джипстера, который теперь въезжал на гравийную подъездную дорогу к резиденции Джи, - вероятно, это Така, сын мистера Джи.