Об этом подумала Бурбонетта. "Почему?"
Лиафорн усмехнулся. «Я боялся, что вы меня об этом спросите», - сказал он. «Думаю, это потому, что после смерти жены я начал смотреть телевизор. Вот так и должен сложиться сюжет ».
Бурбонетт какое-то время молчала. А потом она сказала: «Ну, должна была быть какая-то причина, чтобы кто-то выстрелил в полковника Джи. Он был там, где художник работал в ночь убийства г-на Неза. По крайней мере, его машина была. И он сфотографировал скалы. Так что, может быть, есть связь.
Лиафорн взглянул на нее, поймал, что она смотрит на него. Она пожала плечами. «Звучит глупо, но одни и те же камни, - сказала она, - это какая-то связь».
Липхорн свернул налево с асфальта на грунтовую дорогу, которой не было в графике профилирования дороги в этом году. Они налетели на него, подняв пыль. «Хорошо, - сказал он. «Мы скоро узнаем».
Лиафорн припарковался на том месте, где сгорела машина офицера Неза. Его увезли - необычная участь для заброшенного автомобиля в резервации, где они обычно ржавели там, где они умирали, - но место было отмечено скелетами частично сгоревших можжевельников и выжженных кактусов.
- Вот оно, - указала Бурбонетта. «Видите сфотографированые места?»
Образование поднялось на юго-восток, одно из многих старых вулканических выступов, разбросанных по флангам огромных взбросов, которые образуют множество горных хребтов южных Скалистых гор. "Где?" - спросил Лиафорн и, сказав это, увидел одну белую полосу, другую и еще одну, где белого быть не должно.
«Ага», - сказал он и полез за биноклем за сиденьем машины. Но прежде чем использовать их, он изучил формацию в поисках того же рисунка форм, который запомнил по фотографиям. Он этого не видел.
Похоже, образование было произведено серией извержений. В некоторых местах базальт был выровнен эонами времени и размягчен ростом лишайников - в его трещинах прорастали буйволы, кусты травы, кактусы и даже тощие можжевельники. В другом месте он был новее, все еще рваный и черный. Пару миль в длину, предположил Лиафхорн, а за ним - еще одна четверть мили.
В бинокль построение показалось еще более грубым и сложным. Местами надвиг, казалось, поднял вышележащий песчаник вверх, создав сломанные стены и наклонные плиты в хаотическом лабиринте. Там, в самой высокой части хребта, была выполнена роспись.
Сделано аккуратно. Несмотря на то, что сказал ему Чи, это удивило Лиафорна. В том месте, где был сфокусирован бинокль, черный цвет базальтовой поверхности и белый цвет краски образовывали небольшую кривую, не идеальную, но в целом четко очерченную. Он сместил взгляд на следующее место. Форма казалась неправильной. Возможно, это было из-за его точки зрения. Но и здесь работа была чистой. Он слишком мало видел другие окрашенные поверхности, чтобы судить.
Он передал бинокль профессору Бурбонетте. «Обратите внимание на края. Обратите внимание, как тщательно это сделано, - сказал он. Пока она смотрела, он думал о том, что она видела. При этом он понял, где именно были сделаны фотографии.
Его дядя был прав. Вещи кажутся случайными только потому, что мы видим их с неправильной точки зрения.
Он рассказал об этом Бурбонетт, когда они ехали по ухабистой дороге к месту Динеяхзе.
«Это все еще чертовски безумно звучит, - сказал он, - но я думаю, что либо Джи, либо мальчик взяли все эти фотографии и слелали их, чтобы спланировать, куда нанести краску».
Профессор Бурбонетт выглядела соответственно удивленной. Она подумала. Лиафорн притормозил, позволил машине катиться по карьерной канаве и выехать на дорогу, которая быстро превратилась в две параллельные дорожки через заросли травы и змеевиков.
- Хорошо, - наконец сказала Бурбонетта. «Если вы хотели нарисовать что-то обычное на абсолютно неровной поверхности, я думаю, вы могли бы это сделать».
«Я так думаю, - сказал Лиафорн. «Вы выбираете то место, откуда хотите увидеть, и делаете фотографии, отмечаете места, куда должна уходить краска. Немного здесь, на этом углу этой плиты, а потом обратно
здесь, там и так далее ».
«Это оставляет действительно большой вопрос», - сказала она. «Большой вопрос в том, почему любой здравомыслящий человек захочет что-то здесь нарисовать. И что бы это было ». Она посмотрела на него. "Вы уже выяснили эту часть этого?"
«Не бойся, - сказал Лиафорн.
«Думаю, для этого понадобится настоящий гений».
Патрульная машина поднималась по длинному склону, трясясь по каменистым местам. Лобовое стекло было покрыто пылью, но солнце уже садилось низко на юго-западе, скрывая их лица. Лиафорн переместился вниз, вверх и снова вниз. И вдруг он нашел другой ответ. Или, может быть, он это сделал.