Джанет допила кофе, поставила чашку и некоторое время смотрела на него.
«Знаешь, Джим, тебе не нужно ничего этого делать. Я знаю, что ты должен чувствовать. И мне трудно отделить друга от адвоката, когда
«
Он поднял правую ладонь, прерывая ее.
«Когда мне кажется, что я слышу адвоката, я молчу», - сказал он. Особенностью Джанет Пит было то, что он мог говорить с ней о вещах, о которых было трудно говорить. Она не была Мэри Лэндон. Ни мягких светлых волос, ни бездонных голубых глаз, ни таланта заставить его чувствовать себя настоящим мужчиной. Но к завтрашнему дню, подумал он, он сможет поговорить с ней о том, чтобы послушать смех Делберта Неза по радио. Он мог поговорить с ней о том, как нарастало ужасное чувство, когда он сидел за чашкой кофе в Торговом посту Ред-Рок и ждал, и ждал, и ждал. Он мог сказать ей, сколько времени ему потребовалось, чтобы понять, что он совершил непростительную, непоправимую ошибку. Она поймет, почему, когда Эши Пинто будет осужден, он уйдет из племенной полиции и найдет работу, для которой он подходит. Она поймет, почему ему пришлось видеть старого пьяного осужденного. Он не выполнил свою работу. Он не сохранил жизнь Делберту Незу. Но, по крайней мере, он арестовал его убийцу. Хоть одно сделано правильно.
Ей придется защищать старика, добиться для него легкого приговора или, возможно, заключить сделку о признании вины за безумие, в результате которой он на время попадет в больницу. У него не было с этим проблем. Для него не имело значения, будет ли старик наказан. Это не принесет никакой пользы.
Но ему нужно было, чтобы Джанет Пит понимала, что вердикт, признающий Пинто невиновным, сделает Джима Чи виновным вдвойне.
Глава 5
ДЖО ЛИФОРН остановился у двери дома Эши Пинто, чтобы еще раз проверить свое понимание того, что разрешено законом при проведении уголовного расследования. Он был уверен, что только самый гениальный судья допустит то, что здесь происходит. Это будет обозначено как обыск без ордера, возможно, как прямой взлом и проникновение. Однако Мэри Кейани и Луиза Бурбонетта не были впечатлены ни такими тонкостями, ни беспокойством Липхорна.
«Я думал, мы собираемся просто проверить здесь», - сказал Лиафорн. «Задайте несколько вопросов. Посмотрите, видел ли кто-нибудь что-нибудь. У нас нет законного права проникать в дом подозреваемого ».
«Он мой дядя», - сказала Мэри Кейани. Она использовала шиномонтаж из машины профессора Бурбонетт, пытаясь оторвать замок от двери Эши Пинто.
«Это не так, как если бы мы на самом деле взламывали», - сказал Бурбонетт. «Мы здесь для его же блага».
Джо Лиапхорн не совсем понимал, зачем он здесь. Отчасти любопытство, отчасти какое-то иррациональное чувство ответственности перед сестрой Эммы по клану - своего рода семейный жест, успокаивающий его совесть. Конечно, у него не было причин находиться здесь, которые звучали бы правдоподобно или профессионально, если бы это вмешательство в федеральное дело об убийстве вызвало какие-либо осложнения. Правда, это казалось крайне маловероятным. Но он стоял в стороне, когда Мэри Кейани открыла взломанную дверь. Женщины прошли мимо него.
«Он хранит свои бумаги в жестяной коробке, - сказала Мэри Кеяни. «Они где-то здесь, если я найду их».
Лиафорн оставил женщин за их сомнительным занятием. Он прошел по плотно утрамбованной земле за домом Пинто и осмотрел грузовик Пинто. Это был короткорамный пикап Ford 1970 года выпуска, со спущенным левым передним колесом, критически низким левым задним колесом, отсутствием стекла в окне со стороны водителя и куриным пометом на сиденье. Он отпустил фиксатор капота и поднял его. Батарея отсутствовала - первое, что было бы снято на обратной стороне резервации, когда грузовик слишком изношен, чтобы его можно было починить. Очевидно, Эши Пинто не водил этот грузовик очень-долгое время.
Он закрыл капюшон и спустился по склону через змеевик к уборной Пинто. Необработанные доски, из которых его строили много лет назад, сжались и покоробились. Сквозь зияющие щели Лиафорн любовался видом Пинто, пока он мочился - грандиозное пространство желто-серебристой травы и черно-серебристого шалфея, спускающееся со Скамьи Голубой Луны к скалам каньона реки Колорадо. На обратном пути к дому он сделал еще одну остановку у примыкавшего к нему хогана. Он было круглым, без окон, построен из камня, его крыша из брезента была изолирована слоем земли. Лиафорн распахнул дверцу и вгляделся в темноту. Он увидел железную койку, ящики, старый ледяной ящик, по-видимому, используемый для хранения вещей, ничего интересного.
Также не было ничего интересного под щеточной беседкой Эши Пинто - только старая уздечка, свисающая с перекладины, кусочек ржавчины, жесткая и потрескавшаяся кожа. Лиафорн снял его, посмотрел, повесил на место, где нашел, зевнул. «Потраченный впустую день, - подумал он. Единственная полезная вещь, которую мог придумать Лифхорн, которая могла быть здесь найдена, - это то, что расскажет им, как Пинто попал отсюда, с западной окраины Большой резервации, на территорию Корабельной Скалы. По крайней мере, двести миль. Должно быть, его забрал кто-то на машине. По логике, они должны были сообщить, что едут. Вероятно, отправление Пинто в Торговый пост Шорт-Маунтин за чем то указанном в письме. Возможно, как полагала Мэри Кейани, это письмо было сохранено в хранилище документов Пинто.
«Когда ты получаешь, может быть, одно письмо в год, а может быть, восемь или десять за всю жизнь, - тогда, вероятно, ты хранишь их», - объяснила Мэри Кейани. Достаточно верно. Он вернулся в дом.
По опыту Лиафорна, люди, которые жили в одиночестве, были либо совершенно неряшливыми, либо совершенно опрятными - одна крайность или другая. Эши Пинто был аккуратен. Со своего удобного положения, прислонившись к дверному косяку, Лиафорн мог видеть все в гостиной-спальне двухкомнатного дома Пинто. Каркас кровати стоял на потрескавшемся и изношенном линолеуме, на нем было свернуто бело-голубое одеяло от J. C. Penney; у единственного окна комод с тремя ящиками, у сундука кресло, обивка его спинки и сиденья заляпана водой; стол из металла и пластика, два деревянных стула; высокий шкаф с двойными дверями, который, поскольку в комнате не было туалета, должен был хранить запасную одежду Пинто. На столе ничего не было, на стульях, на кровати ничего не было, но в верхней части сундука была коробка для сигар; фотография в рамке