«Вы родственник?» - спросил он Бурбонетт.
«Я друг, - сказала Бурбонетт.
Лиафорн посмотрел на нее поверх очков, ожидая большего.
«Уже двадцать пять лет», - добавила она. "Как минимум."
- Ага, - сказал Лиафорн.
Профессор Бурбонет выглядела нетерпеливой, как будто ей не стоило времени на объяснения. Но она решила.
«Меня интересует сравнительная мифология. Эволюция мифа внутри культур. Эволюция мифа по мере того, как культуры встречаются и смешиваются. Связь мифологии общества с его экономической базой. Его окружение. Мистер Пинто был одним из моих источников. Годами." Она остановилась.
Лиафорн взглянул на нее. Она закончила? Нет. Она вспоминала.
«Он никого не убьет», - добавила она. «У него отличное чувство юмора. Отличное воспоминание о забавных вещах. Прекрасная память обо всем ". Она посмотрела в глаза Лиафорна и сказала, это медленно как будто он был судьей.
Как будто он был присяжным. Разве виски не может сделать из смешного человека убийцу, как из грустных и злых мужчин?
«У него отличное чувство юмора», - повторила Бурбонетт.
«Это ничего не доказывает, - подумал Лиафорн. Но было интересно. Также было интересно, что она ему это рассказывала. Впереди долгий путь, много времени и денег, которые нужно потратить, если она всерьез собиралась нанять следователя. И очень неубедительное объяснение того, почему она это делает.
Итак, Лиафорн попросил женщину Вращающейся Горы и профессора подождать. Он позвонил вниз и попросил папку с пометкой HOMICIDE; ДЕЛЬБЕР НЕЗ.
Когда это случилось, он отсутствовал, ожидая в номере мотеля в Фениксе, чтобы его вызвали в качестве свидетеля по делу, рассматриваемому в апелляционном порядке в федеральном суде. Тем не менее, он многое помнил. Он, конечно, читал об этом каждый день в «Феникс Газетт» и «Аризонской республике». Он позвонил в субагентство «Window Rock» и поговорил об этом с капитаном Ларго. В состав полиции племени навахо входило всего около 110 присяжных офицеров, что делает убийство любого из них не только памятным, но и личным. Он почти не знал Делберта Неза и помнил его как маленького, тихого, аккуратного молодого офицера. Но, как и Лиафорн, Нез работал в офисе Window Rock, и Лиафорн часто его видел. Нез пытался отрастить усы. Это была непростая задача для навахо, у них не было волос на лице, а его редкие усики вызывал насмешки и грубые шутки.
Лиафорн знал офицера, производившего арест, гораздо лучше. Джим Чи. Он несколько раз встречался с Чи во время других расследований. Необычайно умный молодой человек. Умен. Некоторые хорошие качества. Но у него был, возможно, фатальный недостаток для полицейского. Он был индивидуалистом и следовал правилам, если и когда они с ним соглашались. Кроме того, он был романтиком. Он даже хотел быть знахаром. Лиафорн улыбнулся этой идее. Полицейский-Шаман. Эти две профессии были совершенно несовместимы.
Липхорн поймал себя на мысли, что он был первым клиентом Чи. После тяжелого случая, из-за ужасного недомогания, которое последовало за смертью Эммы, он нанял Чи, чтобы тот провел для него Путь Благословения. Импульсивное решение - необычное для него. Он сделал это частично для того, чтобы дать молодому человеку шанс попробовать свои силы в качестве шамана, а частично в качестве жеста в сторону людей Эммы. Йаззи были членами клана Горькой Воды и традиционалистами. Церемония была бы своего рода невысказанным извинением за причиненную им боль. Он покинул дом Эммы на второе утро после того, как они вынесли тело в каньон, не в силах вынести все четыре дня молчаливого уединения среди ее родственников, как того требовала традиция. Это было грубо, и он пожалел об этом. Поэтому он позвонил Агнес и сказал, что нанял певца. Он попросил ее устроить церемонию. Она с радостью сделала это, не нуждаясь в напоминании о том, что его собственный клан, Медленно Говорящий Дини, теперь рассеялся и почти вымер или что от его собственной семьи почти не осталось. Ему было не по себе с Агнес. Агнес никогда не была замужем, и, как сестра Эммы, он должен был жениться на ней по старой традиции.
Он взглянул на двух женщин, терпеливо ожидавших за столом, а затем снова посмотрел на отчет. Но он думал об офицере Чи, его волосы были завязаны в узел на затылке, и он расставлял свое оборудование на подметанном земляном полу хогана Язи. Чи нервничал, показывая Лиафорну, где сесть, прислонившись спиной к западной стене хогана, расстелив перед собой небольшой коврик. Затем Чи извлек из своей оленьей шкуры маленький кожаный мешочек, который был его свертком «Четыре горы», две пары «говорящих палочек», табак с наконечниками кремневых стрел и полдюжины мешочков с пыльцой. Он торжественно сформировал форму следов на земле и отметил на них пыльцой символы солнечных лучей, по которым будет ходить Лиафорн. За Чи, через дверной проем хогана на востоке, он мог видеть неровные валы гор Карризо, отражающие розовые сумерки. Он почувствовал запах пинонного дыма от костров родственников Эммы и своих друзей, которые пришли вместе с ним в этом предприятии в духовный мир его народа.
В тот момент он отчаянно хотел найти способ все это прекратить. Он был лицемером. Он не верил, что ритуальная поэзия, которую будет петь офицер Джим Чи, или сухие рисунки, которые он будет формировать на полу хогана, будут контролировать силы и заставят их вернуть Джо Лиапхорна к жизни, «окруженной красотой». Красавица ушла где-то в скалах каньона вместе с телом Эммы. Ушла навсегда. Он хотел только следовать за ней.
Но выхода не было. А на втором рассвете, после долгой ночи пения, он втянул четыре больших церемониальных вдоха холодного утреннего воздуха, чувствуя себя совсем иначе, чем он чувствовал в течение нескольких недель. Это не вылечило его, но это было начало исцеления.
Он подумал, что может поблагодарить за это шамана Джима Чи. Или частично. Но с офицером Джимом Чи было другое дело. Если бы офицер Чи выполнил свой долг, Делберт Нез мог быть еще жив.