— Моей дочери уготована бо-о-о-льшая любовь! И я в это верю!
Женщины переглянулись и засмеялись. Ника, подбежав к матери, капризно захныкала, потирая кулачками сонные глаза:
— Баюшки хочу!
— Вот вам и невеста! — поднимая на руки ребенка, произнесла Мария. — Ей ли думать о большой любви, да о вашем Володьке. У неё на уме игры, куклы, да баюшки!
И нежно целуя дочь в пушистую головку, прошептала:
— Идем моя ладушка, идем моя крошка спать…
Вот так соседский мальчишка и стал, нянькой, покровителем и даже наставником для маленькой соседской девочки. Да и она привязалась к своему спасителю. На шумных иг- рищах, он усаживал её на скамейку, и строго наказывал:
— Сиди здесь, и не поднимайся, иначе собьют с ног!
И девочка сидела, внимательно глядя на играющих ребятишек своими черными, как спе- лая смородина, глазами. А если намечалась игра в казаки — разбойники, то только Воло — дьке поручалось спровадить малышку домой. Больше она никого не хотела слушать и бежала следом, плача во весь голос и размазывая по лицу слезы. А если старший брат Са- шок хотел насильно оттащить упрямую девчонку домой, то выходило ещё хуже. Мария, слыша дикие вопли дочери, выскакивала из летней кухни, и краснея от злости и возму- щения, гнала хворостиной теперь уже упирающегося сына домой. Так что Володя лишь один мог совладать с необузданным нравом своей подопечной. И, что удивительно, она его слушалась!
А сколько сказок прочел Володя своей маленькой подружке. Хотя, была-ли она уже ма- ленькой, когда, пересказав все существующие на свете сказки, он стал читать ей мифы древней Греции из огромной коричневой книги в золотистом переплете, с удивительными картинками. Было мало что понятно в этих сказках, но Ника очень ярко воспринимала образ огромного бородатого Зевса, мечущего с неба молнии. Она запомнила и Геракла, полубога-получеловека, и смелого Ясона, доставшего золотое руно с помощью прекрасной Медеи, дочери царя Колхиды. Воспылала Медея любовью к Ясону, и был тому виной сговор трех богинь Афродиты, Афины и Геры…
— Гера — Мегера! Какое смешное имя! — смеялась девочка, устав слушать, а тем более си- деть неподвижно уже целый час.
— И ничего не смешное! Очень красивое имя! — сердито отвечал мальчик.
— Ни у одной девочки нет такого имени! — не унималась Ника. — Значит, оно не насто — ящее!
— Почему же не настоящее? — уже улыбался мальчик, очевидно, усмотрев в рядом сидя- щей девчонке что-то смешное, забавное. — Тебя тоже могли назвать так, и никто не удивил-ся бы…
— Ещё чего! — надув капризно пухлые губы отвечала девочка, но тут-же хитро взглянув на мальчика спрашивала вновь: — А ты бы свою дочь назвал так?
— Может, и назвал бы! — отвечал мальчик, продолжая улыбаться.
Но видимо, ответ благосклонно настроенного товарища порождает вопрос ещё более ка- верзный, потому что, хихикнув, девочка опять спрашивает:
— А когда у тебя будет дочь?
— Когда женюсь! — следует обстоятельный ответ, и в тоже время смущенный.
— А когда ты женишься? — горели любопытством черные глаза — бусины.
— Не знаю! — стараясь быть невозмутимым, пожимал плечами Володя, и продолжал опять бубнить продолжение истории похищения золотого руна.
Но Ника уже не слушала мальчика. Перед её глазами стоял образ прекрасной невесты, одетой в белое длинное платье. Окутанная облаком из фаты, она была похожа на сосед-ку Ларису, которая вышла замуж неделю назад, и была так похожа на волшебницу фею из сказки….
— Ты женишься на мне? — полувопросительно, полуутвердительно спрашивала девоч- ка мальчика.
И тот, вдруг покраснев, и быстро захлопнув книгу, бежал прочь от назойливой девчонки. А она, через минуту забыв обо всем на свете, уже была занята своими детскими наивны- ми делами.
Детство! Что может быть чудесней и прекрасней этого времени, а особенно если оно родом из Керкена! Толпы мальчишек собирались на полян перед домом Марии. Друзья её сына, одноклассники, соседские мальчишки- все они были почти ровесники. Сколько же их собиралось тогда? Ну, наверное, человек пятнадцать- двадцать не менее! Среди них, мелкими воробышками бегали малыши, и Ника со своими двумя подружками, одну из ко- торых привезли на лето к бабушке из большого города.
Мария поражалась этому несоответствию. Три девочки и пятнадцать мальчишек!
— Ох, не к добру это! — вздыхала она, глядя иногда из окошка детской комнаты на ог- ромные ватаги мальчишек.
А те, не думая ни о чем, играли в свои шумные игры, или, затихая на время, "били" лянгу, маленький кусочек свинца, нашитый на мохнатый кружок кожи, подкидывая его тыльной стороной ступни. Лянга была похожа на какой-то удивительно красивый цветок, потому что от кусочка свинца в разные стороны тянулись стрелки черно-серой длинной шерсти, словно лепестки цветка. Ника не прочь была бы приобрести этот цветочек для своей сокровищницы, которую она с подружками устроила в палисаднике, в ямке, накры- той куском чисто вымытого стекла. Здесь уже лежали битые стекла от бутылок, небольшие кусочки пластмассы, пуговицы, выложенные в виде ромашки. Да, конечно, лянга заняла бы достойное место в самом центре сокровищницы, но мальчишки строго следили за дев-чонками, не позволяя им даже близко подходить к ней, если та вдруг улетала в сторону от "бившего", и некоторое время преспокойно лежала на земле. Мальчишки часами подки- дывали этот кусочек кожи и свинца, и поистине, среди них встречались настоящие вирту- озы этой игры. Так как с переходом ног, да с подскоком, да в едином прыжке заднего уда — ра левой ногой не каждый мог совладать, и не каждый мог обладать такими способностя- ми, поистине артистическими, выделывать танцевальные кренделя в воздухе.