Уже полчаса шел урок, но Ника не слышала, что отвечают у доски девчонки, что рас-сказывает по новой теме учитель. Она сидела и думала о том, что сказала ей Алевтина.
Неужели, эта несерьезная на первый взгляд, взбалмошная девчонка готова совершить подвиг? Такой, о котором они только лишь говорили, и изучали школе. А она, Ника? Неу-жели ей предначертано быть всего лишь женой…когда-то! Володя! От него опять нет ни-каких известий. Но он военный и должен быть там, где идет война. Да, так и должно быть! Иначе не будет! Она это чувствует и знает. Так, когда же они встретятся? И будет ли эта встреча? А что, если она запишется в добровольцы, и тогда эта встреча произойдет? Мо-жет она увидит его, скажет ему о своей любви, скажет, что готова стать…
— Ты когда идешь в военкомат? — тихо спросила Ника у Алевтины, и та, понимающе взглянув на неё, тихо произнесла, подозрительно косясь на рыжеволосую соседку:
— Сегодня, после занятий!
— Я тоже иду с тобой!
— Идем! Вдвоем веселей! — густо накрашенные ресницы плавно сделали взмах, чем на-помнили крылья бабочки-королька. Но тут же Алевтина, опять подозрительно покосив-шись в сторону рыжеволосой соседки, прошептала: — Но, учти, это большой секрет, военная тайна…
— Я это уже давно поняла! — усмехнулась Ника.
После занятий они шли по узким улочкам города, скользя каблучками по заледенелым лужам, и вслух мечтая о том времени, когда они будут писать письма с фронта своим ма-мам, многочисленным родственникам, знакомым и друзьям. Как будут им завидовать од-нокурсницы, оставшись работать медсёстрами в этом маленьком и скучном городке.
— А парней там, в самом деле, великое множество! Знаешь, какие это красавцы! Пле- чи во… — с восторгом восклицала Алевтина, разводя руки в стороны и заливаясь веселым смехом.
— У меня уже есть жених! — отвечала ей Ника, смущенно улыбаясь и почему-то краснея.
— А он отпустит тебя в Афганистан? — недоверчиво склонила голову Алевтина.
— Он сам военный. И может быть уже там!
— А, так вот почему ты пошла со мной? Ну и хитрая ты комсорг… — опять весело рас-смеялась Алевтина, запрокидывая вверх красивую голову, и многозначительно подмиги-вая бабочками-ресницами. И что удивительно, Ника вторила ей, также весело смеясь.
В военкомате им отказали. Высокий, статный подполковник недовольно, и подозри-
тельно долго смотрел на девчонок застывших перед длинным столом, а затем, нахму-рившись, спросил:
— А вы откуда взяли, что где-то война началась?
— Да так, слухи идут по городу! — пожала плечами Алевтина, и опять кокетливо взмах-нула длинными густыми ресницами: — Сказали, добровольцев уже набирают…
— Ну, народ! — возмущенно перебил её подполковник, и, помолчав, нарочито весело произнес:- Идите девчонки домой. Заканчивайте спокойно свою учёбу, и не думайте о вся-кой чепухе. Лучше выходите замуж, да рожайте детей. Вот ваша наиглавнейшая задача на первое время, а дальше жизнь покажет. А то ведь, что выдумали! Добровольцами! На фронт! Ну что за люди! Придумают же такое! Это вам не сорок первый год!
— Значит, войны нет! — робко спросила Ника.
— Нет, девочка нет! Никакой войны нет, и в ближайшее время не ожидается! — отчего-то раздраженно и зло ответил полковник.
Склонившись низко над столом, он перебирал какие-то бумаги, но, вдруг резко подняв голову, он гаркнул на притихших девчонок:
— Вы ещё здесь? А ну живо домой, и, что бы духу вашего здесь не было!
Они мчались по длинному коридору, громко стуча каблучками, спотыкаясь, натыкаясь на стулья, расставленные вдоль стен, падая на них, хохоча и создавая много шума. Где-то открывались двери и кто-то, что-то кричал им вслед. Наконец они выскочили из здания, и тяжелая массивная дверь с шумом захлопнулась за ними. Стараясь вдохнуть глубже све-жий морозный воздух, они стали успокаиваться. Достали зеркальце, и поочередно вгля-дываясь в него, стали стирать платочком тушь, растекшуюся под глазами от смеха.
— Он ненормальный! — убедительно произнесла Алевтина и крутанула пальцем у вис-ка. — Как закричал на нас, я думала, что умру от страха на том же месте. Повторяю, он или контуженный, или законченный псих!
— Будешь тут контуженным, если таких, как мы с тобой, он может каждый день домой пачками провожает.
— Тогда скорее всего он псих! — настаивала на своём Алевтина, вглядываясь в зеркаль-це, и поправляя ноготком слипшиеся ресницы.
— Смотри, ещё услышит! — засмеялась Ника, оглядываясь на тяжелую массивную дверь.