Альтегин Егор
Ожидание ротмистра Врангеля
Первым, кого Петр Врангель встретил в коридоре, был Кузьма Нечаев. Выглядел тот бодрячком, чему способствовала и ладно сидящая форма, в "сорок первом" следили за внешним видом с тщательностью, доходящей до маниакальности. Но глаза выдавали усталость - работой его отдел был завален, что называется, "по самые гланды".
"Много работы - это не беда", вспомнил Врангель слова своего бывшего начальника. "Беда, когда ее нет".
- Привет сатрапам, - давя зевоту, бросил Нечаев. - Какие новости?
- Это у вас новости, - ответил Врангель. - У нас как обычно - зеро.
- Какое зеро? А, ну да... Голова с утра не соображает. Знаешь, с одной стороны завидую. А с другой...
Врангель задержал рукопожатие чуть дольше обычного.
- Слушай, Кузьма, - Петр огляделся по сторонам. - Может, дашь мне своих пассажиров на денек? Все знаю, шансов мало. Но осточертело старые справки переписывать. А под лежачий камень, сам понимаешь...
Нечаев с хрустом покрутил шеей.
- Спать, ёшкин кот, хочу, больше чем на бабу... Хорошо, Петр, с дежурным поговорю. С тебя кофе твое буржуйское, полбанки и не меньше.
- Кофе мужского рода, - механически поправил Врангель.
- Это ненадолго, - хохотнул Нечаев. - Берешь? Ну, раз такой расклад, пойду я, задавлю минут так триста. Удачи, душитель свободы.
"Что ни говори, а Кузьма человек", подумал Петр Николаевич.
Коллега рисковал; начальство, если что, по головке не погладит. Хотя перекос в клиентуре раздражал не только среднее звено Управления, руководство тоже нервничало, но ввиду невозможности что-либо предпринять, делало хорошую мину при плохой игре. А в "четырнадцатом" и так три человека штата, меньше некуда.
Зайдя в кабинет, Петр позвонил дежурному, размял папиросу и подошел к открытому окну. Июнь стоял душный, небо беременело грозами, но по-настоящему пока не грохотало, так, разминка природы. И не только природы - Врангин это понимал, чувствовал, бахнет скоро, так бахнет, что мало не покажется. Но между пониманием и конкретной информацией дистанция размера угрожающего. Контрразведка не может прикидываться Кассандрой - "факты, господа офицеры, факты".
Первого Врангель окрестил "студентом". Вид у молодого человека был несколько испуганный, но вместе с тем решительный - к слову, не такое уж редкое сочетание. "Может, что и получится", подумал Врангель. "Взгляд прямой, глаза не бегают. Руки дрожат - так это нормально. У меня бы тоже дрожали. Студент, как пить дать, студент. Должен он что-то знать. Просто обязан".
- Слушаю вас, - сказал он официально, но без лишнего металла в голосе. - Кто, откуда, зачем?
- Видите ли, товарищ..., - студент замялся, вопросительно посмотрел на хозяина кабинета.
- Петр Николаевич, - представился Врангель; как обычно, он был в штатском. - Пока; подчеркиваю - пока - для вас я Петр Николаевич.
- Олег Заруев, - представился "студент". - Николай Петрович, то, что расскажу, наверняка покажется вам пургой и гоном... Блин, как сказать-то...
Врангель молчал, с напускным равнодушием разглядывая господина Заруева. Клиенты вели себя по-разному. Иные сразу брали быка за рога, но в большинстве своем тянули до последнего; мялись, словно курсистки. Времени, впрочем, у Врангеля не было - пассажир был чужой, неровен час, начальство заглянет.
- А вы кто по званию, товарищ командир? - студента явно смущал цивильный вид хозяина кабинета.
Петр Николаевич внутренне поморщился, при этом лицо его сохранило казенно-безучастное выражение.
- Встать, - негромко сказал он.
Заруев вскочил; тяжелый стул резко качнулся, но каким-то образом сохранил стоячее положение.
- У меня мало времени, Заруев. Еще раз - кто, откуда, зачем? Ну?
- П-понял, - Заруев вытянулся во фрунт. - Я понял, товарищ... Вы только поверьте. Я же сам... Я из будущего. Да, из самого что ни на есть настоящего будущего, отвечаю. И у меня архиважная информация... - он перешел на театральный шепот. - Информация... Для самого товарища Сталина.
***
- Ротмистр?
- Господин ротмистр, - Врангель стряхнул пепел и брезгливо посмотрел на очередного "спасителя Отчизны".
В принципе, всё было ясно - как и все предыдущие, экземпляр интереса для него не представлял. Типичный нечаевский клиент. Двадцать второе июня, "котлы", Власов и Хрущев, Жуков и Рокоссовский. Куча ТТХ и ядерная бомба. Антибиотики и промежуточный патрон.
Про надвигающуюся Первую большую войну пассажиры во времени знали чуть меньше, чем ничего. Один утверждал, что конфликт спровоцировала пани Каплан, стрелявшая отравленными пулями в русского принца Гаврилова. Другой настаивал, что все началось с цусимского сражения - Врангелю понадобилось немало выдержки, что бы не застрелить недоумка прямо в кабинете.