Именно отъезд близнецов да еще повисшее над ней одиночество и придали Элисон храбрости, и она решилась наконец поговорить с тетей о своем будущем.
— Тетя Лидия, пожалуйста, не сочтите меня неблагодарной, — завела разговор она однажды вечером. — Но может, мне следует поискать работу, вместо того чтобы висеть у вас на шее?
— Работу? — удивилась тетка. — Какую еще работу?
— Ну, секретарем или преподавателем… любую.
— Но ты ведь ничего не умеешь, Элисон! — Тетю явно начала раздражать тупость племянницы.
— Нет, конечно. Но не могла бы я… то есть, как вы думаете, не мог бы дядя Теодор позволить мне поучиться? Любой профессии и, конечно, чтобы не слишком дорого.
Безупречные брови тети Лидии полезли вверх.
— Элисон, неужели ты не понимаешь, что у дяди и без того полно расходов? Он и так ужасно потратился на тебя. И не забывай, что ему ты даже не родственница. Вообще никто. Это же своего рода благотворительность.
Элисон бросило в жар, но она не желала сдаваться и сделала еще одну попытку:
— Я понимаю, тетя Лидия, в том-то все и дело. Если я получу профессию, то смогу сама о себе позаботиться. И не надо будет проявлять милосердие и благотворительность.
— Прямо и не знаю, как это можно устроить, — с сомнением проговорила тетя. — Скоро свадьба Розали, и так расходов не оберешься.
— Но если я пойду работать, то расходы на меня вообще отпадут, — умоляла племянница. — Я смогу сама заработать себе на жизнь и… и…
— Милая моя, ты говоришь так, словно мне жаль для тебя куска хлеба, — бесстыдно перевернула все с ног на голову тетя Лидия. — Мы с дядей с радостью приняли тебя в свою семью, а ты просто неблагодарная какая-то! На твоем месте я попридержала бы личные амбиции при себе, хотя бы на время. А если тебе так уж хочется стать секретарем, я буду только рада, если ты возьмешь на себя кое-какие обязанности и поможешь мне.
Элисон поняла, что все ее аргументы пошли прахом и дальнейшие споры совершенно бессмысленны и никуда не приведут.
Через пару дней она решилась поговорить на эту тему с дядей Теодором. Но он был удивлен даже больше, чем тетя, хотя и по другой причине.
— Работа? Зачем она тебе, милая? Я буду только рад, если ты поживешь у нас, пока не выйдешь замуж. Кроме того, мне не по вкусу, когда женщины лезут в бизнес, — неожиданно добавил он.
— Но ведь я могу быть, например, медсестрой… — Элисон не смогла скрыть своего разочарования. Уж лучше бедность, чем вымаливать у тети кусок хлеба, а взамен стать ее девочкой на побегушках и бесплатным секретарем.
Но дядя лишь рассмеялся в ответ:
— Что за чушь, Элисон! Знаешь, как нелегко дается каждый грош тому, кто не привык к трудностям жизни, а ты не кажешься мне слишком сильной. Тебе надо развлекаться, а если хочешь, можешь помочь тете по хозяйству.
— Но это же совсем другое дело! — попыталась объяснить Элисон. — Дядя Теодор, я же вам даже не племянница. Это… это просто благотворительность.
Он как-то странно поглядел на нее.
— А Розали мне не дочь, — сухо заметил он. — И все же она принимает мою, как ты выразилась, благотворительность даже глазом не моргнув. Но ты — добрая девочка. — Он потрепал ее по плечу. — Я уважаю твое стремление к независимости, но поверь мне, милая, я не просто могу позволить себе потратиться на тебя, я рад, что имею возможность делать это. Не знаю, какое содержание положила тебе тетя, потому что она включила его в счета детей и Розали, но не думаю, чтобы оно потрясало воображение.
Элисон впервые услышала о том, что у нее вообще есть содержание. Теперь она начала понимать мотивы, движущие тетей Лидией. Девушку совершенно не удивил тот факт, что расчетливая тетушка решила воспользоваться приездом бедной племянницы, чтобы увеличить свои собственные счета, а может, расходы своей любимой Розали.
Но с другой стороны, Элисон убедилась в благих намерениях дяди Теодора и предпочла не высказываться по поводу реального положения вещей.
Теоретически его щедрость упрощала ситуацию, но на практике тетя Лидия выстроила вокруг этой щедрости неприступный забор.
Элисон была просто не в состоянии решить эту проблему. И ослу понятно, что на деле ей отвели роль бесплатного секретаря и няни-гувернантки — невеселая перспектива для девушки двадцати лет. Но с другой стороны, чего еще могла ожидать бедная родственница?
Неудивительно, что долгими, одинокими вечерами она развлекала себя мыслями о Джулиане, чья необычайная доброта к ней в тот первый вечер была единственным светлым пятном во всей ее мрачной жизни со дня приезда в этот треклятый дом. И даже не важно, каковы были его мотивы. Иногда девушке казалось, что она выдумала большую часть истории, потому что Джулиан совершенно забыл о своем обещании «видеться с ней почаще».