— Бить будут меня, — сердито сказал Анисим. — Ведь вы меня специально для этого позвали.
Олег засмеялся.
— Ну, не совсем для этого. Скорее для того, чтобы ты побил Борьку.
Марианна, проигрывая растопыренными липкими пальцами какую-то неслышную мелодию, внимательно оглядела Анисима, словно прикидывая, как он поведет себя в драке. В ее безмятежных глазах мелькнул насмешливый огонек. Анисим рассердился еще больше.
— Ладно, пошли, — сказал он и встал со скамейки.
Марианна аккуратно вытерла пальцы о свои оранжевые брючки и тоже встала. Встал и Олег.
— В загсе нам предлагали дворец бракосочетаний, — сказал он. — Но какой может быть дворец в такой ситуации? И потом, по-моему, это пошлость: такси в цветах, воздушные шары, пластмассовый пупс в полметра ростом на радиаторе. Глупо!
— Почему? — сказала Марианна. — По-моему, забавно… И фата.
Она плавно повела руками вокруг своей маленькой растрепанной головки, словно поправляя невидимую фату. И Анисиму показалось, что он даже услышал несколько тактов старинного вальса… Музыкальная шкатулка, сердито подумал он.
— Я бы хотела фату, — сказала Марианна. — Пошли.
— Подождите, — сказал Анисим. — Все-таки нехорошо, если там будет драка. Твой брат меня не знает, я пойду первым, посмотрю, нет ли там каких-нибудь подозрительных парней. А вы постойте за углом.
— Как интересно! — сказала Марианна, и опять было непонятно, действительно ли ей интересно или она ехидничает.
Возле загса никаких парней не оказалось. Анисим на всякий случай заглянул в подворотню рядом с подъездом, оглядел тротуар напротив. Все было в порядке. Он вернулся за угол, к Олегу и Марианне.
Олег был все-таки парень с характером. Он уже сумел перебороть страх.
— Такая свадьба запомнится больше, чем такси с цветами, — сказал он бодро. И решительным шагом пошел к подъезду. Но у дверей остановился, оглядел свои мятые джинсы, потрогал ворот синей рубахи. — И верно: хоть бы какой-нибудь галстук! И ты могла бы все-таки надеть платье. Хоть старенькое.
— Мама их все заперла в шкафу, — сказала Марианна. — И какое им в загсе дело до того, как я одета?.. А Борька, дурак, проморгал: он не знает, где ты живешь, и, наверное, дежурит со своими ребятками у нашего районного загса. — Она тихо засмеялась.
— Давай сюда твой паспорт, — сказал Олег. — Я пойду проверю, подошла ли наша очередь. Чтобы тебе зря не болтаться там в своих брюках. Если все в порядке, я вернусь за вами. Зайдем — раз-два, и порядок. Может, и разглядеть толком не успеют.
Марианна вынула из заднего кармана брюк паспорт, протянула его Олегу.
— Вы пока постойте вон в том подъезде, — сказал Олег.
— Раньше было проще, — сказала Марианна. — Договаривались с попом — из глухого села, нанимали тройку. — Она мечтательно прикрыла свои синие глаза. — Ночью, с бубенцами. А в церкви свечки горят… Как в книжках у классиков.
Олег застегнул верхнюю пуговку на рубашке, подтолкнул указательным пальцем дужку очков.
— Как, сойдет?
— Жених, — ласково и насмешливо сказала Марианна.
Когда они с Анисимом остались вдвоем, Марианна снова оглядела его веселым, оценивающим взглядом.
— Олег говорил, что ты очень сильный и ничего не боишься. Ты и вправду огромный.
Анисиму были неприятны слова Марианны: он стеснялся своего роста, а бесстрашие свое считал ненормальностью.
— Выдумки это, — сердито сказал он. — Боюсь.
— А вот и неправда, — сказала Марианна и тихо засмеялась. — Олег велел нам куда-нибудь спрятаться. Спрячемся?
— Спрячься, — сказал Анисим. — Я постою здесь.
— И я постою, — сказала Марианна.
Анисим хмуро молчал. Надо было разговаривать с Марианной, а он не знал, о чем. Почему-то она смущала его.
— А ты не собираешься жениться? — спросила Марианна.
— Нет, — сказал Анисим. — Куда торопиться? Осенью меня заберут в армию.
— Ну и что? — сказала Марианна. — Многие женятся перед армией, чтобы закрепить отношения. А так за два года мало ли что может произойти.
Анисим отвернулся от Марианны, потому что в глазах его опять промелькнуло запретное видение на берегу утренней реки. Он подумал: а что, если б они с Ритой пришли сюда, к этому загсу?
— Что это ты вдруг покраснел? — спросила Марианна.
— Ничего, — сказал Анисим. — Жарко.
— Неправда, покраснел.
Анисиму опять вспомнилась зыбкая струйка дыма над лесной чащей. И опять возник мучительный, приводящий в неистовство вопрос: что они делают сейчас на лесной поляне?