— Возьмите морскую капусту, — примирительно сказала Алька. — То же действие и еще от склероза помогает…
Но старуха фыркнула и, так же неодобрительно взглянув на Альку, выплыла из аптеки. Поплыла, наверное, теперь в какой-нибудь магазин, там будет привередничать. Не угодила ей Алька, ну и бог с ней. Зато теперь можно уходить.
Покупатель, которого обслуживала Нина, неуклюже зажав под мышкой кислородную подушку цвета хаки и позвякивающий стеклом пакет с ампулами, кинулся на своих худых ногах к выходу. Кто у него болен? Мать? Жена? Дай ему бог, чтобы все у него обошлось…
— Нинка, я пошла, — сказала Алька.
— Привет, — лениво отозвалась Нина. — Желаю удачи.
Сегодня был день зарплаты, и Алька уже с утра решила, что пойдет в ГУМ. А если она что-нибудь решала, ее сразу же охватывало непреодолимое нетерпение. Это нетерпение и мучило ее весь день, пока она привычно заворачивала пакеты с ватой и сульфадимезином, мягкие пластиковые губки или флаконы с настойкой женьшеня.
Сейчас она торопливо забежала в служебное помещение, повесила в шкафчик свой всегда ослепительно белый халат, который она сама стирала и крахмалила, глянув в зеркало, привычно взбила ладошкой примявшийся за день под белой шапочкой «золотой шлем».
Хорошо не торопясь, со вкусом побродить по ГУМу, по всем его этажам и трем линиям, когда в сумке у тебя лежит трехмесячная зарплата и ее можно истратить всю до копейки.
Правда, досталось это нелегко: тетка вот уже который месяц бесилась не переставая: «Где зарплата, куда ты ее деваешь?» Она из воспитательных соображений считала, что Алька должна все приносить в дом… Ничего, переживет! А если б Алька еще вздумала сказать ей, что копит деньги на подарок Валентину, то тут уж совсем житья не стало бы.
Сначала надо обойти все этажи, ничего не покупая. А то кинешься на какую-нибудь дрянь, а потом на стоящую вещь не хватит денег.
Купить Вальке транзистор?.. Чепуха! У них всего два диапазона. Без коротких волн. Только Москва да еще Ашхабад. А «Спидолу» так запросто не достанешь.
На первой линии слева продают чемоданы. Но Вальке чемодан ни к чему, и потом, их надо покупать на Петровке в «Ванде». Польские.
Кажется, это называется вавилонское столпотворение, когда много народу и все говорят на разных языках. В ГУМе как раз так. Армяне, цыгане, узбеки в тюбетейках и коричневых сапогах. Немцы в толстых очках, увешанные фотоаппаратами. И еще какие-то, все как один тощие и высокие. Англичане? Негры в белых крахмальных рубашках… Купить Вальке сразу десять таких рубашек? Денег вполне хватит… До чего красивая походка у этих негров. Не ходят — плывут. Не то что наши — вразвалочку. Говорят, чтобы выработать такую походку, надо ходить босиком и носить на голове тяжести. Зина уже вторую неделю ходит дома с книгой на голове, но пока никаких перемен не заметно. Арсений говорит: «Она на минутку все перепутала. Книги надо читать, а не носить на голове».
Радио советует: «Если вы потеряли друг друга в нашем универмаге, встречайтесь в центре ГУМа, у фонтана на первом этаже».
Сбегать на второй этаж, в обувной отдел? Может, случайно попадутся итальянские туфельки. Это уже для себя. Денег много, хватит и на Валентина и на себя.
Алька остановилась в центре универмага у фонтана. Надо было действительно составить какой-то план… Вот они, потерявшиеся. Топчутся, озираясь, вокруг фонтана, обвешанные пакетами, распаренные. Приедут домой, будут хвастаться: «Отпуск провели в Москве». А для таких Москва — это ГУМ и ЦУМ… Деньги надо разделить. Две трети на подарок Валентину и что-нибудь себе.
У Альки никогда не было столько денег. Даже как-то не по себе от сознания собственного богатства. Напротив фонтана с угла — вход в ювелирный отдел. На витрине — женская шея без головы, задрапированная бархатом. А на ней — колье. Наверное, бриллианты, а может, стекло. Алька в этом не разбирается.
Она вздыхает. Трудно быть богатой. И странное дело: чем больше денег, тем жальче с ними расставаться. Хочется купить все подряд.
Алька все-таки входит в ювелирный отдел. Здесь прохладно, пусто и тихо. Только у прилавка, где продаются кольца, сгрудились несколько женщин. Стоят и как загипнотизированные разглядывают витрины. А парень с девушкой примеряют обручальные кольца. Счастливая! И малый ей попался ничего. Краснеет… Алька чувствует к ним нежность и зависть. Неужели и они с Валентином придут когда-нибудь к этому прилавку покупать кольца? Ох, Валька!
Алька идет к витрине с часами. Сколько их, глаза разбегаются. А что, если купить сразу две пары: одну себе, одну Вальке? Сразу, в один день. И пусть они с этого дня отсчитывают ей и Вальке их время. Час, два, десять лет, всю жизнь.