— Меня не оставляют размышления, приговорят ли к повешению эту девицу? — рассуждала Фужероль-старшая. — Она заслуживает сей кары!
— Маменька, если вешать всех дурочек, то в Париже женщин почти не останется, — мрачно пошутила Анжель. — Мне ее жаль.
— Эта девица вызывает у тебя жалость? — удивилась матушка. — Ты ангел!
Она была так поражена, что забыла сделать дочери замечание за просторечие.
— А я не могу испытывать жалось к девице, чуть было не ставшей виновницей гибели моего сына, — сказал отец Клода. — Моя уверенность в ее соучастии непоколебима!
«Какие мерзавцы! — подумала Жаклин. — С таким безразличием обсуждают судьбу несчастной девушки! Ни капли человеческого сочувствия! Только невеста Клода имеет чувство сострадания. Судя по всему, умная девушка. Зачем ей мой брат?»
Жаклин перевела взгляд на брата. Он стоял рядом, опустив длинные ресницы. Казалось, этот разговор не имеет к нему никакого отношения! Девушка отвернулось. Ей хотело ударить по его сахарной фарфоровой физиономии, вырвать у него клок огненно-рыжих волос.
Начало заседания отвлекло ее от размышлений. Девушка пыталась сосредоточиться на речах прокурора и Мулена, но мрачные мысли не давали. Наконец судья вынес решение.
— Начну с объяснений, — произнес он ледяным тоном. — Внимание!
Все, даже болтуны, притихли.
— Я тщательно изучил материалы дела, — продолжал Бюсьер. — Мсье прокурор, в какой руке у мадмуазель Нароль был найден нож?
— В правой, — отрапортовал обвинитель.
— Понятно. Мадмуазель Нароль подойдите сюда.
Перепуганную девушку подвели к судье. Он протянул ей лист бумаги и перо.
— Вы грамотная? — спросил он.
Филиппа кивнула.
— Напишите! — приказал он.
— Что? — наивно спросила она.
Пол залу пробежало хихиканье, но взгляд судьи быстро восстановил тишину.
— Свое имя, — сказал Бюсьер.
Девушка взяла перо в левую руку и старательно вывела буквы.
— Вы убедились, она левша! — пояснил судья.
— Точно! — воскликнул кто-то из зала. — Она на стол все левой рукой ставила! Даже я это заметил.
— Как вы понимаете, это говорит о том, что мадмуазель Нароль невиновна, — сказал судья.
Подозрения Робеспьера
Жаклин хотела встретиться с Филиппой, но не смогла. К Нароль подошел какой-то человек и, уверенно взяв под руку, увел за собой. Девушка не сопротивлялась. Жаклин забеспокоилась. Она принялась искать глазами Мулена, но не нашла.
Чья-то рука легла ей на плечо. Жаклин обернулась. Перед ней стоял мсье Годар. Как всегда красив и элегантен. Жаклин еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть.
— Не бойтесь, мадмуазель, я вас не выдам, — сказал он. — Как я ждал встречи с вами!
— Благодарю, — ответила девушка.
Эта фраза прозвучала как «отстаньте». Жаклин стало немного стыдно.
— Будьте любезны уделить мне время, — попросил Бенедикт.
— Я согласна. Позвольте поинтересоваться, как вы меня узнали?
— Шляпка с вуалью не скрыла вашу красоту. Вот и мсье Робеспьер вас узнал. Вон поглядывает. Может показаться, что он читает мысли на расстоянии.
Неподкупный не читал мысли на расстоянии, но вполне мог представить их разговор. От наблюдений Робеспьера отвлекли Жорж с Камиллом.
— Как я мог забыть! — воскликнул Демулен.
— Стареешь, друг! — хихикнул Жорж.
— В тот вечер я видел мсье Бюсьера около того места, где было покушение… Ну… Он, значит, шел по улице… потом он завернул за угол… за тот угол, где потом нашли Клода Шапареля… Это близко ко времени, когда противного папенькиного сынка обнаружили полудохлым…
— Что же ты тогда не заглянул за угол? — спросил Жорж. — Может, ты бы схватил убийцу!
На глазах расстроенного Камилла заблестели слезы.
— Подумать только, я мог стать героем! — захныкал он. — Но почему я не заглянул за угол!? Почему?
— Отставить истерику! — Жорж хлопнул его по плечу. — Я угощу тебя портвейном!
— Вы ставите низшее развлечение пьянства превыше всех добродетелей! — с презрением сказал Антуан.
— Во, как выдал! Не волнуйся, Тюльпанчик, мы тебя тоже приглашаем! — улыбнулся Дантон.
Сен-Жюст возмущенно отверг приглашение.
— Как хочешь! — сказал Демулен, настроение которого изменилось моментально. — Мне больше достанется!
— Какой ты жадный, — сурово сказал Жорж. — Хотя ты прав. Цветочек не оставил бы тебе ни капли.