— Вы давно узнали о месте пребывания мадемуазель Шапарель? — сменил Робеспьер тему.
— Нет, недавно. Как я погляжу, вы тоже времени даром не теряли. Спасибо, что не выдали ее. В кафе де Фуа Жаклин лучше, чем в отцовском доме.
— Вы знаете, что Мулен ухаживает за ней? — спросила Светлана.
Годар кивнул.
— Да, я знаю.
— Вы будете бороться? — Светик была уверена.
— Нет, дитя мое, зачем? Они любят друг друга. Мне же Жаклин пообещала дружбу, я рад этому. К счастью, она перестала меня ненавидеть.
Лемус смотрела на него как на сумасшедшего. Такому человеку завоевать девушку — раз плюнуть!
Военные действия
Маркиз Лафайет был подавлен. Он уныло бродил между палатками и обдумывал дальнейшие действия. Надо было начинать наступление.
— Мои солдаты, прибыли в указанный пункт, — размышлял он. — Ох, разве их можно назвать солдатами! Клошары с ярмарки!
Состояние армии действовало на него угнетающе. Не этого он ожидал. Бриссо обещал сделать все для подготовки к войне, собрать сильную обученную армию, обеспечить оружием, мундирами, обувью. Лафайет понадеялся на него, поверил ему.
— А что я получил? — размышлял маркиз. — Толпу оборванцев! Да, их много, но они необучены, необмундированны, даже оружия на всех не хватает.
Тут взгляд Лафайета пал на молодого человека, новоявленного командира, старательно изучавшего перевернутую вверх ногами карту.
— Черт знает что! — выругался генерал.
Он подозвал своего адъютанта.
— Были письма из Парижа?
— Да, от мсье Бриссо.
Лафайет взял письмо.
— Надеюсь, этот прохвост изволит дать мне объяснения! Я писал ему жалобу, что армия некуда не годится! Ни о какой победе не может быть и речи!
Но он ошибся, Бриссо оставил его требования без ответа. Письмо состояло из призывов и приказаний. Лафайет зло скомкал это послание.
— Меня обманули! Они либо глупы и не понимают, что такой война… либо сознательно хотят моего поражения… Тогда прощай конституция, прощай свобода! Прощай мечта! Войдут австрийцы и вернут Людовику все утраченные права.
От этих мыслей маркизу стало еще тяжелее.
— Может, еще возможно победить!.. Наших солдат больше… нет, численный перевес у нас будет недолго… да и какой от него прок без оружия!
Одолеваемый печальными мыслями Лафайет направился к своей палатке. Предстояло принять решение. Скоро надо выступать… а надо ли?
— Маркиз Лафайет! Маркиз Лафайет! — услышал он крик гонца.
— Наверное, плохие новости, — пробормотал генерал.
Гонец четко пересказывал последние события.
— Левая колонна, следовавшая из Дюнкирхейна подошла к Фурнес…
— Почему? — недослушав воскликнул Лафайет. — Зачем? Не было такого приказа!
— Не могу знать, мой генерал!..
— Продолжайте.
— Колонна центра из Лилля, шедшая на Турнэ, отступила даже не начав сражения.
— Что произошло?
— Люди запаниковали, заподозрив измену. Последовали трагические события, солдаты убили генерала Диллона и еще четырех человек, которых обвинили в шпионаже.
— Святая Мадонна!
— Рад доложить, что Кюстин достиг цели, он захватил Поррентрюри и Юрское ущелье.
— Хоть одна хорошая новость! А как колонна Бирона?
— Колонна Бирона отступила, мой генерал.
— Как!? Они же взяли Киеврэн!
— Увы, мой генерал. Они объяснили свое отступление отказом бельгийцев присоединиться к ним.
— Хм… А Рошамбо?
— Он против наступлений. Говорит, что армия вообще не в состоянии воевать!
— Вы можете мне объяснить, в чем дело? Почему все бегут как крысы?
— Мой генерал, люди подозревают измену. Считаю своим долгом отметить, их подозрения обоснованны. Неизвестные лица передали врагу план военной компании. Это очевидно!
— Ясно, вы свободны.
Лафайет подозревал подобный поворот и боялся. Он начал лихорадочно соображать. Кто передал план?.. Кто?.. Королева, кто же еще… Значит, дело проиграно… Нет, генерал Лафайет не знает поражений!..
Из размышлений его вывел новоиспеченный командир, тот, что читал карту.
— Мой генерал, когда мы выступаем в поход? — спросил он с жаром.
Он напомнил Лафайету маленького мальчика, спрашивающего мамочку, когда они поедут кататься на пони.
— Поход отложен на неопределенный срок! — резко ответил маркиз.
— Мой генерал…
Но Лафайет ушел, не выслушав его.
Генерал скрылся в своей палатке и велел никого не впускать. Он взял перо и принялся писать письмо молодому королю Францу. Лафайет расписал ему, что хочет заключить с ним союз, что готов остановить революцию, что в любой момент повернет воска на Париж, дабы раздавить санкюлотскую шайку.