— Я все выяснила насчет паровых ванн и саун, — начала она и углубилась в подробности проекта.
— Теперь я окончательно поняла важность всего этого, — сказала мексиканка, когда Джин закончила объяснения. — Я расспрошу своих подруг и знакомых, и мы постараемся суммировать все, что в наших обычаях связано с беременностью и родами. Можно начать с тех женщин, с которыми я познакомилась здесь. Они знают не очень много, но у моей новой подруги из Перу была книга на эту тему, изданная у нее на родине. Предоставьте это мне! — Она взмахнула украшенной бриллиантами рукой. — Сначала я соберу информацию, потом найду кого-нибудь, кто сможет обобщить все это, за плату разумеется. Мы сможем обойтись и без помощи администрации больницы.
Джин поблагодарила женщину и вышла из палаты.
Она ведь хотела поговорить с Майком о том, что одна из пациенток предлагает финансовую помощь, но почему-то это вылетело у нее из головы. И как это она могла забыть?
— Так я приеду сегодня вечером? — спросил он, столкнувшись с ней в коридоре.
Джин сначала отрицательно мотнула головой, потом утвердительно кивнула. Она сама не знала, чего хочет. С одной стороны, Майк обещал не торопить ее, с другой — она уже мечтала о том, как они опять окажутся вдвоем в ее узкой постели, после того как София уснет.
София! Он все еще ничего не знает. Паника охватила Джин. Как сказать ему? Этот вопрос мучил ее до конца дня.
Но в конце концов именно София спровоцировала признание. Вечером, желая произвести впечатление на своего нового друга, она принялась складывать и вычитать числа. Майк, удивленный ее способностями, задавал ей все более сложные примеры.
— Совсем неплохо для такой маленькой девочки, — сказал он, беря ее на руки и осторожно подбрасывая в воздух. — Сколько тебе? Три с половиной? Четыре?
— А вот и нет, а вот и нет! — воскликнула София, визжа от восторга. — Я уже большая. Мне пять лет, а на рождество будет шесть.
В воздухе повисла напряженная пауза.
— Пять! — эхом отозвался Майк. — Шесть на рождество!
Не надо было обладать особыми способностями, чтобы произвести вычисления. Он посмотрел на Джин поверх светловолосой головки Софии, и его лицо потемнело от гнева. С величайшей осторожностью он опустил девочку вниз, наклонился и поцеловал в щеку.
— До свидания, малышка, — негромко проговорил он.
Потом повернулся и пошел к двери.
Джин наблюдала за ним, затаив дыхание. Он не может так уйти! Он должен сказать что-нибудь! Хоть слово!
Она хотела окликнуть его, но губы не слушались ее. Майк вышел и аккуратно закрыл за собой дверь. А Джин осталась стоять, прикованная к месту вопросом: неужели он во второй раз вычеркнул ее из своей жизни!
11
Майк не позвонил, чтобы сказать ей спокойной ночи.
Не было его и в кабинете, когда она утром пришла на работу. Джин сама не могла сказать, довольна она этим или нет. Нервы ее были напряжены до предела, не давая возможности сосредоточиться.
В десять он вошел в кабинет, бросил на нее беглый взгляд и сказал:
— Я прошу тебя принять участие в собрании, Джин.
В его голубых глазах не было ни тени улыбки, ни отблеска любви или желания, только холодная деловитость. Странное, тяжелое чувство свинцом наполнило грудь Джин. Она не могла понять, о чем думает Майк. Конечно, он не бросит Софию — теперь, когда узнал, что это его дочь. Но оставит ли он в своем сердце место для нее, Джин?
Стэн Роджерс вошел в кабинет, следом за ним появились Клер, Юджин Пауэлл и остальные. Джин ничего не оставалось делать, как взять блокнот и подтащить свой стул поближе к журнальному столику. Она не смотрела на Майка, но угадывала каждое его движение. Ее пальцы все еще помнили шрамы, оставшиеся на его теле после той аварии.
— Я хочу обсудить некоторые идеи, касающиеся нового блока и ухода за пациентками латиноамериканского происхождения, — начал Майк.
Джин заставила себя отвлечься от мыслей о его теле и сосредоточиться на том, что он говорит.
— Я понимаю, что вам редко приходится сталкиваться с ними, Юджин, поскольку вы работаете с частными пациентками…
— Вы не правы. На самом деле мне все чаще приходится обследовать женщин-иммигранток, — перебил его доктор Пауэлл. — Я даже начал учить испанский, но мне приходится пропускать половину занятий из-за вызовов.
Майк кивнул. Его лицо осунулось, словно он плохо спал.
Я не должна была позволять ему уйти вчера, подумала Джин. Надо было заставить его остаться и все обсудить. Но София не спала, а он был так потрясен своим открытием…